Роза (СИ)

— Я сама собиралась с тобой об этом поговорить, Астор, — наблюдая за тем, как мечется по комнате юноша, заметила она. — Хватит уже прятаться.

— Ты не понимаешь! — поднял на неё глаза Астор. — Лайса была здесь во время мессы. Она видела меня таким. Смертным. Теперь все расскажет своей матери.

— И что её мать? — все ещё не понимая, спросила Роза.

Астор, застыл, взглянув на жену. Потом подошёл к ней и, вздохнув, ответил:

— Она будет мстить. Мы смертные. И мы умрём.

Это прозвучало довольно зловеще в полупустой комнате в будний день, когда в церкви нет службы, в холодный осенний день, когда все уже давно дома, и по улицам никто не бродит.

— А что… Что твой отец? — растерянно посмотрела на возлюбленного Роза.

— Он не сможет нам ничего сделать, — положил девушке руки на плечи Астор. — Наш брак теперь заключён на Небесах.

— А почему Гарала…

— Потому что её власть выходит за пределы небес, — нетерпеливо ответил Астор. — Она может творить, что ей вздумается на Земле, — на последних словах он повысил голос.

Роза, обиженная его интонацией, принялась собирать вещи, впрочем, абсолютно молча.

— О нет, я не должен был кричать… — с досадой произнёс юноша, вздохнув. — Ты ни в чём не виновата, — он подошёл к девушке сзади и обнял ее. Роза остановилась, но убрала руки Астора со своей талии и, повернувшись к юноше, сказала:

— Я виновата во всём этом, определённо во всём, Астор. И зачем я только послушалась Чарли и пошла на этот бал… — негромко закончила девушка.

— То есть, ты жалеешь обо всём? — изумлённо произнёс юноша. — Жалеешь обо всем этом?

— Я не жалею о нашей любви, — тихо ответила Роза. — Я жалею о том, что повела за собой эта любовь.

Астор сначала стоял, молча глядя на жену, потом обнял её вновь и, прижав к себе, прошептал:

— О, моя Роза. Моя Роза. Прости меня. Ты не должна об этом жалеть, тебе не нужно волноваться.

Девушка закрыла глаза и слушала юношу. Он приподнял её подбородок и мягко взглянул на возлюбленную:

— Мы пройдём через это вместе. Я тебе обещаю. Верь мне. Ты веришь мне, Роза?

Она кивнула.

— Я верю тебе.

Астор прижал девушку к себе ещё крепче и влюблённые поцеловались. После этого юноша твёрдо сказал:

— Надо уходить.

Роза взяла корзину с теми немногими вещами, что у них были, и подошла к мужу. Они переглянулись и, выйдя из комнаты, направились к выходу из церкви, держась за руки. Влюблённые перекрестились, и Астор толкнул тяжёлые двери, пропуская вперёд Розу. После этого вышел из церкви сам.

Холодное ноябрьское солнце ударило Розе в глаза. Несмотря на то, что близились сумерки, глаза её не сразу привыкли к светло-серому небу, ведь целую неделю она видела небо только через окно.

— Куда мы пойдём? — спросила негромко Роза, словно боясь, что их сейчас же кто-то услышит.

— К Чарли, — ответил Астор. — Она должна помочь нам.

— А если не поможет? — засомневалась девушка, придерживая свободной рукой полы своего платья. — И её сестра… Твоя сестра… Я её плохо знаю, но…

— Это правда, Джардин не станет вмешиваться, — согласился Астор. Они пересекли церковный двор и вышли через высокие железные ворота. — Если Чарли не захочет… Или не сможет нам помочь… — юноша явно не хотел этого произносить, но всё-таки сказал, — то больше у нас шансов на жизнь нет.

Пара шла некоторое время, потом свернула на обширную аллею, где попадались одинокие путники. Девушке стало казаться, что все это — сон. Странный юноша ведёт её куда-то, говорит о смерти и летающих девочках. Вот сейчас Роза закроет глаза, откроет их снова и все будет, как и раньше — она дома, сидит и вышивает, мама прядёт, сестра читает вслух…

— Роза! — Астор побледнел от страха и волнения, светло-карие глаза расширились. Девушка падала. Он подхватил жену и дальше понёс её на руках, предварительно повесив корзину на сгиб локтя. Юноша ускорил шаг, двигаясь в сторону квартала бедняков, где раньше жила его возлюбленная.

Роза шла по большому дворцу. Этот был намного выше и шире того, куда ходила на бал девушка год назад. Роза заглянула в высокое окно, и странное дело: не увидела там ни улиц, ни людей, ни деревьев, там были лишь одни облака.

— Куда это я попала? — подумала она. — Неужели умерла?