Роза в ее руке (СИ)

По сравнению с моей, его рука оказалась большой и теплой, а соприкосновение отдавалось приятным покалыванием в ладони. Касание к ней вызвало на мгновение дежавю. Я понимала, что вероятнее всего меня будоражат отголоски его поступка. Этот мужчина выступал в роли спасителя, чью руку мне не хотелось отпускать. Следующее что я увидела, заставило податься немного вперед. Тропинка, тянувшаяся из леса, привела нас в самое красивое место. Перед нами простиралось огромное озеро, в водной глади которого игриво поблескивал живописный закат. Облака плыли с озером в унисон. И одинокий небольшой деревянный мостик-понтон покоился посредине с привязанной к нему лодкой. Стая птиц кружила высоко в небе, добавляя этому рисунку прозаичности.

Воздух. Вода. Шелест крыльев. Моя память медленно, но отчетливо нарисовала несколько строк, и от этого знакомого чувства сердце бешено забарабанило в груди.

«Я хочу стать опять ветром,
Улететь далеко, к звездам.
Я хочу стать опять светом,
Указать путь пока не поздно.
Я хочу быть мелкой лужей,
Отражающей синее небо.
И, быть может, зимней стужей,
На один день шагнувшей в лето.
Я хочу вновь побыть ливнем,
Разрушающим потоком.
Я хочу быть опять сильной!
И не быть никогда одинокой…»

— Вот, о чем я говорил тебе, — послышались рядом слова Бьорна.

Невероятной магией меня тянуло дальше — быть ближе к этому месту. Я же была уверена, что вдохновение попрощалось со мной и исчезло безвозвратно. Но вот оно.

Чувствовала его присутствие и желала прикоснуться, чтобы не отпускать от себя никогда. Без позволения ноги сами повели меня в глубину этой картинки, чтобы соединиться с умиротворенным образом. Минуя траву и песок, я едва улавливала позади себя приближение его шагов.

— Что чувствуешь? — раздался мужской голос.

— Успокоение, — вдохнула глубже и тут же выдохнула.

Закрыв глаза, я постаралась удержать в своей памяти это ощущение на тот случай, если больше меня здесь не окажется. Либо сохранить теплые воспоминания об этом месте.

Тряхнув головой, постаралась рассеять в прах все самое плохое, что было в моей жизни.

— Это самое замечательное и красивое место, Бьорн, — сказала я и, обернувшись, увидела легкую улыбку на его губах.

— Ради такого вида можно душу продать. Это еще одна причина, по которой я купил дом в этой местности, — его голос вышел более мягким и глубоким. Он успокаивающе действовал на меня, заставляя потихоньку довериться его обладателю.

— Стало быть, ты рыбачишь? — спросила я у него, когда мы прошлись по мосту, и присели бок о бок на другом его конце, свесив ноги. Был бы пирс чуть ниже, я бы могла достать до воды.

— Немного, — без лишних подробностей ответил он и вынул из карманов джинс пачку сигарет.

— Он кажется ухоженным.

Я имела в виду пирс, и Бьорн понял, о чем речь.

— Пришлось восстанавливать после прежнего хозяина. Теперь он крепкий, древесина не гнилая, — мужчина выдохнул дым изо рта, — можно прыгать, и мост выдержит.

В продолжение разговора Бьорн резко стянул с себя черную футболку и отложил ее в сторону. Я бы не сказала, что здесь было жарко. Но, судя по всему, демонстрировать оголенный торс он привык повсюду.

Вечерело, и красивый закат гипнотизировал своим видом.

И Бьорн…

В его проколотой ноздре едва поблескивала серьга. Темные густые длинные волосы немного колыхались из стороны в сторону от легкого ветерка. В меру мускулистое тело имело бронзовый оттенок загара и множество татуировок. В прошлый раз мне показалось, что их было намного меньше, но тогда я остерегалась взглянуть на него, а сейчас смело рассматривала разнообразие рисунков.

Украдкой я наблюдала за тем, как мужчина глубоко затягивался и не спешил выдыхать. Чуть позже, маленькими струйками дым выходил из его ноздрей. Все в нем говорило о том, что он был расслаблен. Сидел рядом. Совсем близко и одновременно далеко, наблюдая прекраснейший закат. Не верилось, что в этом небольшом для нас пространстве, мы были одни.

— Та девушка — брюнетка… — я не переставала любопытничать по поводу его жизни. — Слышала, как она говорила, что у тебя нет родственников.

Он докурил сигарету, затушил окурок и кинул его в ржавую металлическую банку, прикрепленную к деревянном бруску моста. Затем достал еще одну, но не спешил закуривать. Сначала понюхал ее и только потом зажег пламя, чтобы выпустить очередной дым спокойствия.

— Есть. Сестра. Она давно замужем и живет далеко отсюда, — он пересилил себя, чтобы ответить.

— Вы не общаетесь?

— Нет.

— Почему?

Мне бы прикусить язык за допросы, но так хочется знать о нем еще и еще.

— Все не так просто, Вивиан.

Я чуть не поперхнулась. От волнения мне стало трудно дышать и…

Откуда он мог знать?

Отчетливо помнила, что не называла своего имени.

В тот момент я озадаченно таращилась на него во все глаза, пока его лицо не стало более серьезным.