Роза в хрустале

Решение почти принято. Ри улыбнулась, сладко потянулась в постели. Спокойный сон действительно излечил. Сон и разговор с мамой. Глупо было молчать так долго.

Память о Дарионе продолжала кровоточить, взгляд болезненно выхватывал хрустальный куб с розой, стоявший на столике рядом. Почему бы не думать о прошлом, как о ярком и прекрасном опыте? Оставить для себя лишь доброе и нежное. Она была счастлива, когда маг касался её губ. Так осторожно вначале, словно спрашивал разрешения. Ри поднесла пальцы к губам, вспоминая. И какими жаркими стали поцелуи потом. От них кровь наполнялась силой и искрами стихий, а внутри разрастался тугой узел, избавить от которого, она точно знала, мог только Дарион. Благоразумие покидало Маргариту в такие моменты. Захоти маг чего-то большего, она с готовностью ответила бы на зов. Сама желала того же. Но каждый маг знает правила. У владеющих стихиями намного меньше свободы в желаниях, чем у обычного человека. Безнаказанно позволить себе случайную связь, Дарион не мог, хватило совести не приносить Ри в жертву сиюминутной страсти. За это она могла быть благодарна, раз уж Люций бросил её.

10

Неторопливо она оделась. Фрейя уже поднялась и в комнате её не было. Вероятно, родные позавтракали и занялись своими делами, не потревожили Ри. Она проспала довольно долго.

Так и есть, в окно Маргарита увидела Скайгарда, кружащего на руках малыша Эди. Заливистый смех младшего братишки был слышен и через закрытые окна, а Скай то и дело запрокидывал голову, смеясь таким открытым и искренним смехом, что невозможно было поверить в его обычную сдержанность и холодность.

Маргарите захотелось выйти к ним, прикоснуться к общему веселью и счастью, почувствовать себя живой. И она легко слетела по лестнице в холл, выскользнула в сад, разом окунувшись с беззаботную радость братьев.

— Ещё! Ещё! — требовал Эдгард, трепыхаясь в сильных руках Ская, который снова и снова поднимал его вверх, кружил на месте и крутым виражом опускал брата к земле. — Я птичка!

Оба раскраснелись и хохотали, а Ри с улыбкой смотрела и насмотреться не могла. С самого пробуждения все её чувства словно обновились. Она заново научилась радоваться обыденным вещам. Она просто хотела жить.

— Ух! Всё, хватит! — заметив Ри, брат с нежностью ответил на взгляд сестры, и так же бережно и нежно прижал к себе малыша.

Эди тут же начал колотить ладошками по плечам Скайгарда.

— Нет! Хочу летать!

— Учись быть вороном, — с притворной строгостью заявил старший брат. — И слушай отца, — что-то дрогнуло в лице Ская, меж бровей пролегла складка, появившаяся ещё тогда, пять лет назад, после стояния перед Древом. — Всегда слушай отца, Эди. Лучше учителя и друга не будет у нас.

Но Эди уже отвлёкся, вырвался из рук брата, оказавшись на земле и принялся рассматривать первые весенние цветы. Его интересовало всё вокруг, вызывая восторг и неподдельное счастье.

— Ты улыбаешься, — Скай подошёл к сестре, коснулся щеки, сказав жестом и взглядом много больше.

Ледяной хрусталь, холодный Скайгард Фолганд, любил родных без всяких оговорок и границ. Только их радость делала его счастливым, наполняя сердце чувствами, а горе заставляло бросаться в бой на защиту жизни и интересов. О себе он никогда не думал.

Положив ладошку на руку брата, Ри почувствовала себя совсем счастливой.

— Я такая соня.

— Мама сказала, ты приболела, — он коснулся губами лба, привычным движением проверил пульс.

— Скорее напротив, излечилась, мой любимый лекарь.

Скай, вернувший себе маску сдержанности, кивнул, не любил лишних слов, и быстрым шагом удалился собираться в гильдию лекарей, где учился и практиковал, как хирург. По словам главы гильдии, молодой Фолганд подавал большие надежды, а отец и гордился сыном, и немного тревожился, вспоминая о другом талантливом хирурге в семье — безумном кузене, принёсшим большие неприятности двадцать два года назад.

Маргарита вдохнула весенний воздух полной грудью, продолжая улыбаться миру. Маленький Эди играл, выискивая что-то в молодой травке, Ри немного повозилась с братом, пока не ощутила зверский аппетит. Накануне она почти не ела. Завтракала она всё такая же счастливая.

Говоря, что исцелилась, она ничуть не лукавила. Решение принято — Эльсвер может быть только другом. Мама права, говоря, что нехорошо пытаться заменить им другого. Сделалось легко и радостно. И что нашло на неё такое. Всегда рассудительная, а чуть не совершила ошибку. Очередную ошибку, причиной которой был Дарион. Дарион…Она обязательно переживёт и это. Когда рядом любящие люди, то возможно многое.

Весь день она провела вместе с мамой и сестрой — они поработали в лаборатории, сделали заготовки для зелий, выдали несколько заказов, тренировались в защитной магии. И Маргарита без конца шутила, смеялась над проделками Фрейи, а Вельда смотрела на дочерей счастливыми глазами. Всё хорошо, и тени, на время коснувшиеся семьи, вновь рассеялись.