Роза в пустыне

– Твой рыжий красавчик скоро станет отцом, поняла? Так что забудь о нем. Выброси всяких сосунков из головы, Ди. Подбери сопли и приезжай домой.

– Хорошо, папуль. Ты купишь билеты? Саманта полетит со мной.

– Куплю, детка. Готовьтесь лететь ночным рейсом. И… приведи себя в порядок, Диана. Завтра ты должна блистать.

Я сбрасываю звонок и бессильно оседаю на плетёный стул: Господи, как же больно… Слова отца ранят, как острые, пропитанные ядом, стрелы…

Здесь будут спойлеры к роману «Влюблённая. Гордая. Одинокая». Заглядывайте, если не читали. Сюжеты самостоятельные, объединены общими героями. Глава 3.

Диана.

Стюардесса предлагает пассажирам напитки, прохаживаясь между рядами. Улыбка не сходит с лица девушки, и я почему-то думаю, что к концу рабочего дня ее скуловые мышцы болят от напряжения. Черт, зачем я вообще думаю о всякой ерунде, когда на пороге моей жизни маячат изменения?

– Поверить не могу, сам Тимур Багров… Ммм… – Саманта закатывает глаза и растягивает губы в блаженную улыбку, словно речь идёт о посланнике небес, а не богатом и влиятельном партнере отца. Привлекательном, холостом, высоком, умном… партнере. Может, Сэм права, и мне, действительно, стоит переключить внимание на мужчин постарше? Хм…

– Саманта, он всего на пять лет моложе отца. Ему же сорок пять! – шиплю я, отдёрнув ладонь из рук подруги. Сэм любуется моим свежим, ярко-красным маникюром.

– Какая же ты дура, Шестак. Что такое для мужчины сорок пять? Это же, как баба ягодка опять… Тьфу! Не то сравнение, совсем не то. – Конфузится Сэм и потирает лоб.

Я довольно ухмыляюсь, едва сдерживая подступивший приступ хохота. Как бы теперь при встрече с Тимуром не вспоминать глупое сравнение подруги! Сэм хмурится и отворачивается в сторону иллюминатора, любуясь плывущими в небе взбитыми сливками облаков. Потирает небольшой шрамик на лбу, оставшийся от той ужасной аварии… Какая же она у меня красавица, моя Сэм. И я почти не помню ее изуродованного лица, над которым мне пришлось колдовать несколько часов. Я перекроила ее, сделала неузнаваемой, исправила поломанный в нескольких местах нос, раскрошенные скулы, зубы… Саманта каталась на роликах в парке, когда в неё на полной скорости въехал электросамокат. От удара лицо Сэм превратилось в кровавое месиво. Скорая привезла ее в отделение челюстно-лицевой хирургии областной больницы, где дежурила молодая и жизнелюбивая доктор Диана Шестак… Как же давно это было. Три года прошло… И как сильно изменилась я.

– Любуешься своей работой, Ди? – Саманта корчит рожицу и вытягивает губы в трубочку.

– Да, Невская. Ты у меня красавица. Не хочешь обольстить доктора Багрова? Вместо меня?

– А можно? Черт, Шестак, он реально крутой чел и как мужчина вполне себе… – Сэм краснеет так, что румянец проглядывает через смуглую кожу. – Только твой папа убьёт меня. Сама знаешь, как Руслан Александрович относится к тем, кто нарушает его планы.

Знаю. И заранее смиряюсь с неизбежностью. И дело не в опасении сделать папе больно, огорчить. Это не благородный, возвышенный страх за чувства близкого, а противная, расползающаяся внутри, как гадкая слизь, трусость. Малодушие, слабость… Вот что я чувствую. Злюсь на себя за бессилие перед авторитетом отца. Папа в прямом смысле слова вбил его в меня.

Я до сих пор содрогаюсь при воспоминании о том, как отец учил меня плавать или кататься на велосипеде. За каждую неудачу или оплошность я получала шлепки и пинки. Тычки, унижения…

– Крути педали, говорят тебе!

– Папа, я боюсь. – Рыдаю, сжимая влажными ладонями руль велосипеда.

– Едь, давай, балда! Намотай сопли на кулак и едь! Учись за себя постоять! – рычит отец, сопровождая слова внушительным подзатыльником.

– Диана, ты молчишь? – Саманта возвращает меня в реальность из бурлящего котла мерзких воспоминаний.

– Тебе не стоит там появляться, Сэм. Ты права насчёт папы. – Киваю в ответ.

Квартира встречает меня унылым безмолвием и затхлым запахом пластиковых чехлов. Вы правильно подумали – я и здесь облажалась. Хозяйка из меня никудышная. В новую квартиру возле Смоленского собора я въехала в марте. Папа ядовито фыркал, пугая меня пожизненным кредитным рабством, мама упрекала в неспособности найти «обеспеченного и перспективного мужа», а я… Не побоялась взять ипотеку, используя собственные накопления в качестве первоначального взноса. Отчего-то я решила, что финансовая независимость – первый шаг в освобождении от самодурства отца.

Квартира определенно мне нравится: стильный лофт с минимумом мебели и черно-белой кухней, бирюзовыми стенами и пушистым белым ковром посередине гостиной.