Роза в снегу

Она начала восстановление старого дома с помещения объявлений в Миддлфере о найме опытных слуг. Ее послание повару-французу имело успех. Через два дня Люк Дефо появился на пороге Шеридан-холла с багажом.

Следующим делом она наняла плотников и маляров. Вскоре Шеридан-холл наполнился стуком молотков, визгом пил, звуками шагов, хихиканьем горничных и посвистыванием рабочих. Иногда Эмма уединялась в тиши кабинета Алана, садилась в его кресло и глядела на жуткие, набитые опилками звериные головы с оскаленными зубами и стеклянными глазами, глядящими на нее со стен. Типично мужская комната вплоть до ружейного шкафа, содержащего внушительную коллекцию оружия.

Вот и в этот раз, откинувшись на спинку кресла, Эмма обвела взглядом кричащую, но странным образом успокаивающую комнату, нехотя позволив себе задуматься над тем, что она осмелилась начать реконструкцию Шеридан-холла, не спросив у мужа. Страшно даже подумать, как он отреагирует, когда вернется домой.

Если вернется.

Эмма оперлась локтем о стол и спрятала лицо в ладонях, сдвинув очки. Где же, черт возьми, носит ее мужа? Жить с его равнодушием — это одно, но чувствовать себя брошенной — совсем другое. Потом она напомнила себе, что, как бы там ни было, ее жизнь теперь значительно лучше, чем в Кортни-холле.

Свобода.

Достоинство.

Полезность.

Если бы только…

Поднявшись, Эмма подошла к окну и посмотрела на розарий. Ей вспомнилось выражение глаз Алана, когда он присел возле нее в саду, и то чувство сожаления, которое она испытала в отношении своей внешности. Сейчас, вглядываясь в свое отражение в окне, Эмма попыталась представить себе, как бы она выглядела, будь у нее узенький, чуть вздернутый носик Риты, ее губки бантиком… У нее самой слишком крупные губы… и скулы резкие. А ее тело… она чересчур высокая. При росте в пять футов шесть дюймов она смотрела большинству мужчин прямо в глаза. Может, именно поэтому ее всегда восхищал Алан. Он возвышался над ней, по меньшей мере, на пять дюймов.

Вздохнув, молодая женщина прислонилась лбом к стеклу и закрыла глаза. Какая она глупая. Главное — это будущее Хью, в конце концов.

В дверях появилась Молли.

— Ваша сестрица пожаловали, — объявила она.

Эмма глядела на нее до тех пор, пока служанка не принялась смущенно переминаться с ноги на ногу.

— Извиняюсь, мэм. — Она сделала попытку неуклюже присесть. — Мисс Рита Кортни спрашивает, дома ли вы, мэм. Вы принимаете гостей?

Эмма кивнула и наградила Молли милой улыбкой, которая держалась на ее лице лишь до тех пор, пока служанка не исчезла.

Рита влетела в комнату облаком шуршащей тафты, с волосами, заплетенными в шелковистую косу, которая была небрежно переброшена через плечо.

— Ну наконец-то! — воскликнула она. — Будь проклят этот день, когда мне пришлось тащиться в такую даль лишь для того, чтобы увидеть тебя.

— Что-нибудь с папой? — забеспокоилась Эмма.

— Ой, конечно нет. Папа может плакаться о своей немощи, но мы-то с тобой знаем, что он здоров как бык. Проблема в тебе.

— Во мне?

— Мы совсем тебя не видим, Эмма. В такой важный период моей жизни ты торчишь здесь, в этой дыре, и возишься с этим старьем.

— Это теперь мой дом и моя обязанность.

— Но ты совершенно забросила нас.

— Вам с папой пора научиться самим о себе заботиться. Я теперь замужем, Рита.

— Замужем? — засмеялась сестра. — Эмма, ты выглядишь совершенно несчастной. Без сомнения, ты закончишь разводом или вновь окажешься объектом всеобщего презрения.

— И когда же ты наконец поймешь, что мне абсолютно наплевать на общество и его мнение обо мне? — Обходя стол, Эмма наблюдала, как лицо сестры покрывается румянцем. — Не дай мне бог даже вообразить себя членом вашего почтенного круга. Я недостаточно привлекательна и недостаточно воспитанна — разумеется, где уж мне, ведь я все время была слишком занята твоим воспитанием. К тому же нельзя забывать о Хью.

— Замолчи! — взмолилась Рита и заткнула уши. Она опустилась в кресло с несчастным видом. Эмма нахмурилась, позабыв о своем раздражении. — Ох, Эм, ради бога, я пришла сюда не для того, чтобы ругаться. — Рита готова была расплакаться.

Забеспокоившись, Эмма села рядом с сестрой и взяла ее за руку:

— Что случилось, Рита?

— Это все маркиз Ламберт. Мы с ним повздорили.

— Такое время от времени случается со всеми, Рита.

Шмыгнув носом, Рита огляделась в поисках чего-нибудь, чем вытереть глаза. Эмма подала ей носовой платок.

— Я получила письмо от Леонсии Стебс, которая знакома с Теодорой Гастингс, которая знает Верити Дроусон. Верити утверждает, что лорд Ламберт влюбился в другую, что его даже видели с ней в театре.

— Сплетни, — мягко отозвалась Эмма.

Нижняя губка Риты задрожала, и слезы хлынули по щекам.

— Это правда! — взвыла она. — Я спросила его об этом сегодня утром, когда он навестил меня. Ее зовут Кларисса Тамплер, и он находит ее восхитительной, но утверждает, что они друзья, и ничего больше. — Еще раз высморкавшись. Рита выразительно добавила: — Она вдова, если ты понимаешь, что это значит.

— Она старше тебя?

— Старше и опытнее, если понимаешь, о чем я. Ей тридцать пять. Практически, старуха.

— А сколько лет маркизу?