Роза в снегу

— Проще говоря, дорогая, выбирай — твой отец или я.

Засмеявшись почти истерически, Эмма покачала головой:

— Какой трагический ультиматум вы мне выдвигаете, сэр. Выбор между двумя мужчинами, которым совершенно наплевать, жива я или умерла, которым я принесла несчастье своими идиотскими попытками помочь им.

— Может, командовать ими, милая?

— О! В этом твоя проблема, мой супруг? Из-за этого ты днями где-то пропадаешь? Поэтому бродишь по дому мрачнее тучи? Поэтому ведешь беспорядочную жизнь, забывая о том, что ты женат…

— Женат? — Он хохотнул и направился к ней. — Ты говоришь мне о браке и моих обязанностях, когда сама избегаешь супружеской постели, словно я какой-то прокаженный, чье прикосновение тебе противно.

Эмма закрыла уши руками. Он отдернул их.

— Ты так сильно тоскуешь по нему? — выдавил Алан сквозь стиснутые зубы.

— О чем…

— Не прикидывайся дурочкой, милая. Мне кажется, что есть только одна причина, по которой такая женщина, как ты, может отвергнуть мужа: ты все еще любишь отца Хью.

Эмма покачала головой.

— Ты можешь опровергнуть это? Я устал от твоих уверток и отговорок. Если ты все еще так любишь его, возвращайся к нему, Эмма. Если можешь.

За окнами мела метель. Эмме казалось, что небо упало и придавило ее своей тяжестью, когда она смотрела, как плачет сестра.

— Изверг! — кричала Рита на Алана. — Презренный негодяй! Рассказать отцу о нашей связи! О! Я бы убила тебя, если б могла! Я сделаю это! Клянусь, что убью тебя, когда ты будешь спать. Я вырежу твое подлое сердце, как ты сделал с моим отцом.

Обратив свой обезумевший взгляд на Эмму, Рита подбежала к сестре и упала на колени возле кресла, схватив ее за руку:

— Умоляю тебя, Эмма, пойдем домой. Ты не должна оставаться ни минуты с этим ужасным человеком. Возвращайся в Кортни-холл, туда, где твой дом. Ты нужна мне. Ты нужна папе. Он обезумел. Я боюсь, Эмма, ужасно боюсь. Я никогда не видела его таким. Он никогда не был таким со мной.

Эмма отвела глаза.

— Я не могу, — сказала она. — Я люблю тебя. Рита. Но я не могу помочь тебе. Не в этот раз. Если я оставлю Шеридан-холл и мужа ради тебя и папы, что потом будет со мной? Ты скоро выйдешь замуж, а что же я? Что будет с Хью?

Рита вскочила на ноги и бросила злобный взгляд на Алана, который стоял к ней спиной, неотрывно глядя на огонь в камине. Со скоростью молнии Рита метнулась к столу и, схватив медный нож для разрезания писем, замахнулась им на Алана. Алан обернулся и выбил нож у нее из руки.

— Рита! — закричала Эмма, вскочив с кресла. — Жан! Виктор! Быстро!

Слуги материализовались из ближайших теней. Указав на сестру. Эмма сказала:

— Выведите ее отсюда. Позаботьтесь, чтобы она благополучно вернулась домой.

Вывернувшись из рук Алана, тяжело дыша, Рита прошипела:

— Я никогда не прощу тебе этого, Эмма! Никогда!

Жан твердо взял Риту за одну руку, Виктор за другую, и они деликатно повели ее к двери.

— Если ты отвернешься от меня сейчас, Эмми, я сделаю так, что все узнают… всё! Во всей Англии не останется ни души, которая не узнает о твоих фокусах, включая твоего мужа… и твоего сына.

— Тогда мы с тобой пойдем ко дну вместе, не так ли, дорогая? — ответила Эмма спокойно, с оттенком грусти.

Через несколько показавшихся вечностью минут все затихло, кроме унылого завывания ветра. На негнущихся ногах Эмма прошла к окну и выглянула на улицу.

— Она уехала, — сказал Алан.

— Да. Уехала. Полагаю, я должна бы радоваться. Но почему же мне так грустно? И страшно. У меня такое чувство, будто я выброшена в открытое море. Одна.

— Ты не одна, — промолвил он так тихо, что Эмма подумала, не ослышалась ли она.

— Нет, ты не одна.

Эмма обернулась. Мать Алана, выглядевшая крайне болезненно, стояла, опираясь на трость, с которой стала ходить последнее время.

— У тебя есть друзья, — сказала Лаура. — Как гласит пословица: судьба дает нам семью, выбор — друзей.

Эмма поспешила помочь Лауре сесть в ближайшее кресло.

— Ну разве не ирония, что нам все время приходится признавать наши прошлые ошибки?

— Заметь, как она смотрит на меня, когда говорит об ошибках, — насмешливо сказал Алан Эмме.

— Глупенький, — отозвалась Лаура. — Ты предпочитаешь оставаться в прошлом, нежели перенестись в настоящее. Предпочитаешь плакать над сожженными мостами, чем собраться с силами и построить новые.

— Мы стали мудрыми к старости? — поддел Алан.

— У возраста есть свои преимущества, — ответила она, улыбнувшись Эмме. — В молодости мы надменны и думаем, будто знаем все, что надо знать, и что мудрость старости — всего-навсего цинизм состарившихся душ или дряхлость ума.

Лаура схватила руку Эммы и сочувственно сжала.

— Ты не должна переживать за свою сестру, дорогая. По крайней мере, этот человек собирается жениться на ней.

— Я чувствую себя так, будто бросила ее.

— У нее будет муж. Совершенно ясно, что ей в жизни постоянно нужна сильная рука. Возможно, Ламберту удастся то, что не удалось твоему отцу. Предполагается, что мужья умеют это делать, — добавила она многозначительно, глядя на Алана.

Алан наградил ее холодной улыбкой:

— Ты, разумеется, прекрасно разбираешься в мужьях.