Роза в цепях

Сколько их могил разбросано по всей Италии, а ненасытная волчица всё никак не может успокоиться и требует себе новой пищи. И плывут корабли, и идут караваны со всех концов земли под музыку звенящих цепей, и стонут женщины, плачут дети, в отчаянии сжимают кулаки мужчины, чувствующие своё бессилие. И свистит вечным жилом бич надсмотрщика, оставляя кровавые следы на обнаженных спинах несчастных. Днём палит их беспощадное солнце, а ночью обливает холодом равнодушная луна. И весь древний мир исчерчен, как меридианами кровавыми следами, что остаются после таких караванов.

Актис видела впереди лишь ужас, одиночество и мучения. Она плелась за Демицием по тёмным улицам города. Их шаги гулко отдавались в тишине. Где-то завыла собака, и под её протяжную песню путники вышли к окраине Неаполя. Мрачно белели в темноте его крепостные стены. Их уже давно не охраняли, и стены скучали в одиночестве. Лишь в главных городских воротах, запертых на ночь, дремала стража.

В то время римляне, завоевавшие весь мир, уже не боялись, что на итальянской земле появится вооруженный и грозный враг. Здесь давно перестали вздрагивать при имени Пирра, Ганнибала или Спартака. А от гражданских войн, как подсказывал опыт, не помогают никакие стены. Поэтому ещё с Августа римляне несколько запустили состояние крепостных стен во многих городах, лежащих в центре страны. Неаполь был в их числе. Его красивые и большие ворота служили более декоративным целям, чем действительно государственно-безопасным. Всякий, кто хотел войти в город и избежать формальностей, с предоставлением документов мог сделать это в стороне от главного входа. В длинной стене было немало мест, служащих такой цели, и нельзя сказать, чтобы они были в бездействии.

Именно такой возможностью и воспользовался Демиций. Вскоре они с Актис были за пределами города и спешили к дороге, которая одинокой лентой бежала к горизонту. Воздух был, прохладен и свеж. Прошёл час после полуночи, и Актис изрядно продрогла.

Солдат немного протрезвел и уже со страхом вспоминал о том, что натворил. Перед, его взором стоял гневный лик матери и бросал ему в лицо страшные проклятия. От запаха крови, который преследовал убийцу по пятам и не давал ему спокойно дышать, он пытался спастись бегством и постоянно наращивал шаг. В ушах его стоял крик умирающей матери, и этот звук страшной болью отдавался в его воспалённом мозгу. С неба вместо звезд смотрели немигающие глаза его жертв и старались заглянуть прямо в лицо. Сердце убийцы прыгало, зажатое в тиски страха, тревоги и тоски. Время словно остановилось для него. Так он дошел до городских ворот и вышел на дорогу.

Никого не было видно за городскими воротами Неаполя, когда пьяный Демиций, таща за собой испуганную и заплаканную Актис, вышел на дорогу. Подумав минуту, он повернул в сторону Капуи. Там у него жил приятель, промышлявший тёмными делишками, скупая украденных рабов и затем перепродавая их в другие руки. Демиций надеялся выгодно продать девочку и, получив за неё деньги, уехать в Рим.

Через три часа ветеран, устав от ходьбы, резко остановился. Его глаза лихорадочно горели, бессмысленно блуждая по сторонам. Грубо дёрнув Актис за руку, он повёл её в сторону густого кустарника, растущего нескольких шагах от дороги. Актис дрожала от страха и с трудом успевала за Демицием, то и дело спотыкаясь на неровной, почти невидимой тропе. Спутавшиеся волос лезли в глаза, босые ноги покрылись садинами и синяками, туника, изодранная руками убийцы Флавии и Гиппократа, едва прикрывала тело девочки. Актис, словно во сне, двигалась за быстро шагающим Демицием, учащённо дыша, и хватая пересохшим ртом воздух. За придорожными кустами открылась ложбина, невидимая с дороги.

— Вот здесь и отдохнём, — пробормотал ветеран, подыскивая осоловелыми глазами удобное место для ночлега. — Иди сюда, крошка, — прошептал он, обхватив Актис за плечи.

Из беззубого рта Демиция запахло дурно и отвратительно. К винным парам примешивались запахи чеснока, солёной рыбы и крови. Девочка передёрнулась от омерзения и страха. Своими сильными руками Демиций крепко сжал девочку и приподняв её, приблизил к себе затем, развязав на поясе верёвку, прихваченную в доме Флавии, начал опутывать ею руки и ноги Актис. Покончив со своей работой, ветеран бросил пленницу на холодную землю и вскоре сам упав рядом, захрапел.

На следующее утро Демиций, проснулся от шумных голосов и скрипа повозок, двигавшихся по дороге. Он быстро вскочил на ноги и тряхнув головой, попытался определить, где находится, непонимающе озирая местность. в двух шагах от него лежала Актис, скорчившись на пожухлой траве. Её руки и ноги были связаны. Казалось, она была мертва. Демиций взглянул на свою одежду, забрызганную кровью, на дрожащие руки. В один миг в его голове пронеслись отдельные события прошедшей ночи.