Роза Версаля

– Слава Богу, хоть башка цела. Шишка что? Поболит да пройдёт…

– Расскажи мне, как всё произошло, – попросила Матильда.

– Да чего там рассказывать? Когда простились с тобой в прежний раз, укачало меня в дороге, и я заснул. А кучера, как потом выяснилось, мне ещё загодя подменили… Вот липовый-то, мать его, и завёз меня неизвестно куда – к таким же, как он, бандитам… А те бить начали нещадно, сама видишь… Про бриллиант мой всё допытывались…

– Ах, это та газетная статья навлекла на тебя опасность! Наверняка ты стал жертвой какой-нибудь банды, – высказала предположение баронесса.

– И я даже знаю, какой именно, – важно заметил Василий.

Матильда округлила глаза:

– Неужели?

– Да. Банда сия состоит из пяти человек: моей жены, моего брата и их подельников-разбойников, которые и избили меня до полусмерти. Помоги мне, Матильда! – взмолился купец. – Жена и брат погубить меня хотят, чтобы завладеть всем моим имуществом. Мне надо срочно сообщить о том в жандармерию!

Матильда стушевалась: сталкиваться с представителями городской полиции либо жандармерии в её планы не входило.

– Но почему тогда похитители не убили тебя? – отвлекла она купца очередным вопросом.

– Сам не знаю. Когда я под пытками назвал-таки им банковский шифр, то сразу потерял сознание. А они, вероятно, решили, что я помер…

– А ты уверен, Василий, что твоя жена и впрямь причастна к похищению?

– Абсолютно!

– А что, если брат действовал самостоятельно? Супруге твоей, согласись, слишком рискованно затевать такое предприятие! Да и потом… Вряд ли посторонним людям позволят войти в хранилище. Думаю, бандиты ничего не смогут сделать.

– К сожалению, смогут, если подделают на доверенности мою подпись, – вздохнул Глызин.

Он с трудом поднялся: руки его были сплошь забинтованы, губы распухли, левый глаз заплыл.

– Некогда доктора дожидаться, поеду…

В тот момент, когда купец вознамерился уже отбыть в Москву, дабы свершить акт возмездия, к усадьбе баронессы подъехала карета. В гостиную вбежала горничная:

– Барыня, доктор приехали-с!

– Зови!

…Лекарь, осмотрев пострадавшего, зафиксировал побои, ожоги руки и лица, гематому на затылке и отсутствие передних зубов, на основании чего и заключил: раны не смертельные, следовательно, ничего страшного нет. Тем не менее, категорически запретил пациенту выходить из дома, настоятельно рекомендовав полный покой. Матильда полностью согласилась с доктором.

– Оставайся у меня, Василий. Один день всё равно ничего не изменит. Если ты предполагаешь, что жена и брат хотели избавиться от тебя навсегда, то, вероятнее всего, сейчас они уверены в твоей смерти. И наверняка сами же, дабы отвести от себя подозрение, сообщили уже в жандармерию о твоём исчезновении.

Василий поморщился:

– Ты, как всегда, права, душа моя… Пускай порезвятся напоследок! А уж завтра я непременно заявлюсь… Представляю, как вытянутся их рожи!..

Матильда приказала приготовить для Василия отдельные покои, и он с чувством неизбывного блаженства погрузился в чистое накрахмаленное бельё, пахнущее свежим лимоном.

– Посиди со мной, душа моя, – умоляюще посмотрел купец на баронессу.

Та присела на краешек кровати.

– Ах, Василий, случившееся с тобой похоже на страшный сон! Тебе надобно как следует выспаться! Доктор оставил успокоительные капли…

– Ну, их к лешему, эти капли. Ты даже не представляешь, как я рад, что остался жив и снова тебя вижу, – протянул он руку к Матильде.

– Лежи, лежи! Доктор прописал тебе полный покой. Даже не думай об этом! В таком-то состоянии…

Глызин смутился:

– Да я не собирался… Куда уж мне сейчас!. Я просто хотел лишь дотронуться до тебя… Знаешь, там, в том разбойничьем доме, я много чего передумал…

Матильда внутренне напряглась.

– Поделись со мной, если хочешь. Тебе станет легче.

– Нет, не станет. Слишком уж много грехов на мне… Вот поправлюсь – денег детскому приюту пожертвую…

– Не всякий грех можно искупить деньгами, – возразила баронесса.

Однако Василий ничего уже не слышал: устав от потрясений последних дней, он заснул на полуслове.

Матильда потихоньку вышла из комнаты и направилась в будуар. Уже вечерело. Женщина взяла подсвечник и посветила им в окно.

Вскоре в будуар вошёл барон фон Нагель. Матильда бросилась к нему на шею.

– Мне страшно, Серж, – призналась она.

– Не волнуйся, завтра уже уедем.

– Ты всё подготовил? – спросила женщина.

– Да. Вот новые паспорта, – извлёк барон из кармана документы. – Взгляни…

Баронесса развернула один из них и прочитала:

– Виконтесса Шарлотта де Оверн, год рождения – 1801-й… Хорошо… Признаться, мне всё равно, под каким именем пересекать границу.

– А ты не хочешь посмотреть мой паспорт? – поинтересовался фон Нагель.

Матильда открыла паспорт барона:

– Виконт Филипп де Оверн, год рождения – 1798-й… Выходит, мы теперь – супружеская пара?!

– Конечно, дорогая! Так, я думаю, мы вызовем меньше подозрений.

– Серж, я должна сказать тебе… – робко начала Матильда.

Барон напрягся:

– Что случилось?

– Глызин здесь, в доме. Спит в комнате для гостей. Какой-то крестьянин привёз его, всего избитого, на телеге. Отвратительное было, поверь, зрелище…

– Я убью его! – гневно воскликнул барон.