Роза ветров

— Откуда на сей раз?

— Из Ганды.

Гандой именовалась деревушка по соседству, вниз по реке.

Пока Тамара второпях отирала с пальцев горячий жир поро из коптилки, Боб прошел и уселся на жалобно хрустнувшую под его весом камышовую скамейку. Его мрачный взгляд не предвещал ничего доброго, и Тамара ответила примерно таким же, намереваясь сразу же свести очередной вероятный гейм к ничьей.

— Рам приболел, — первой поделилась новостями она.

— Что с ним?

— Мягко выражаясь, животом слаб.

— Разве здесь такое возможно?

— Как видишь. Между прочим, у ндифа, как выяснилось, имеется некое подобие врачевания. Тебе в постель кладут разогретые камни.

— Мило! Весьма похоже на лечение от импотенции, — заметил Боб, и оба засмеялись.

Еще прыская, Тамара стала прикидывать, как лучше всего поведать Бобу об эпохальном лингвистическом открытии Рамчандры, снова вдруг представившемся ей весьма надуманным, притянутым за уши, но гость, уже вернувшийся в прежнее мрачное расположение духа, начал первым:

— Мне предстоит нечто вроде дуэли, Тамара. Поединок, схватка один на один.

— О Господи! Вот же не было печали! Когда? И из-за чего?

— Помнишь Потиту? Ну, ту, рыженькую? Один юнец из Ганды положил на нее глаз. И бросил мне вызов.

— Какие-то экзогамные соглашения? Они сговорены, что ли?

— Нет у них здесь никаких помолвок, как тебе это и самой прекрасно известно, так что давай не трепаться попусту. Все, что упомянутая девица представляет собой, — лишь формальный повод для поединка.

— Похоже, у тебя серьезные неприятности, коготок увяз — всей пташке пропасть. Наконец-то, — невольно съехидничала Тамара, на самом деле так не считая. — Нельзя же порхать по всем туземкам подряд и рассчитывать, что остальные дикари, отложив в сторону свои дротики, будут вечно спускать тебе это с рук и благожелательно лыбиться. Ладно бы еще с половиной местных красоток, но с каждой!..

— Вот же дерьмо, — обескураженно вздохнув, заметил Боб. — Кто же мог знать! Никогда еще так не запутывался. Добывать сведения через постель! Думаешь, я хотел? Но ведь они сами напрашивались, подталкивали меня прямо в койку. Помнишь, мы уже как-то обсуждали это дело — когда возвращались в Бавану, все вместе? Рам сказал, что не смог бы. Ладно, ему уже где-то под сорок, для туземцев он почти старик, да и вид у него неподходящий для местных. Но я-то, ято внешне похож на них. А отказываться — значит нарушить местные обычаи. Практически единственный обычай этих милых аборигенов. Так что выбор у меня, как сама видишь, был весьма невелик.

Смех, настоящий нутряной женский смех, всколыхнул Тамару. Боб глянул с изумлением.

— Ну ладно, пусть, давай считать, что все в полном ажуре, — сказал он и тоже расплылся в неуверенной улыбке. — Пропади оно пропадом!

Однако аборигены всегда уверяли нас, что их поединки — дело сугубо добровольное.

— А разве это не так?

Боб отрицательно помотал головой.

— Я представляю деревню Гамо против деревни Ганда, — пояснил он. — Таков у них единственный способ ведения войн. Парни просто свихнулись, на уши встали. Они уже с полгода не выигрывали поединков с Гандой, для них же это целая историческая эпоха.

Называется Чаша Мира. Так что никуда не денешься — завтра мне предстоит обряд очищения.

— И в чем же он заключается, собственно? — Находя затруднения Боба весьма забавными, Тамара с радостью ухватилась за надежду поглазеть на какую-нибудь настоящую церемонию — ритуал, в котором, возможно, удастся усмотреть зачатки общественной жизни ндифа.

— Танцы. Гучейя и зиветта. Весь день напролет.

— П-ф-ф!

— Понимаю, ты как демограф хотела бы извлечь какую-то пользу для науки, но все же не забывай — у нас проблема. Послезавтра мне предстоит драка на ножах. Публичная, перед зрителями сразу из двух деревень.

— На ножах?!

— Точно. По-охотничьим правилам. Далентайи всегда дерутся на ножах.

— Далентайи? — Выслушав перевод Боба: "соперники в любовных делах", — Тамара по образцу Рамчандры мысленно проделала обратный — «дуэлянты». И после краткого раздумья предложила: — Может, просто уступить ему эту девушку?

— Не пройдет. Никак нельзя. Честь, гордость, местный патриотизм — все такое.

— А она… она согласна послужить вам эдаким призовым поросеночком?

Боб молча кивнул.

— Как это все мне знакомо! — заметила Тамара и неожиданно для самой себя выпалила: — Все'! Все' здесь точно такое же!

Ничегошеньки инопланетного!

— На что это ты намекаешь?

— Ерунда, не бери в голову. Над этим еще трудиться и трудиться. У Рама тут мелькнула одна идейка… Но вернемся к нашим баранам.

Слушай, Боб, я считаю, что тебе следует отступить, даже если всерьез рискуешь потерять лицо. Ведь мы всегда можем ретироваться, уехать отсюда. Лучше уж так, чем убивать ни в чем не повинного парня. Или погибать самому.

— Благодарю за утешительную альтернативу. — Боб склонил голову в подчеркнуто церемонном поклоне. — Но не тревожься. Я смухлюю малость.

— Возьмешь инъектор?

— Или применю прием карате. Не суть важно. Все равно чувствую себя совершенно по-дурацки. Публичная поножовщина из-за сопливой девчонки. Точно разборки губошлепов-тинейджеров.