Роза восторга

– Ну, от придворных кавалеров, миледи. Все, за исключением вот этого единственного цветка, лежащего у ваших ног. Он – от лорда. Ах, ну не чудо ли это, миледи? Они все пришли с цветами, бог знает, когда, но куда мы все это поставим?

– Убери их отсюда, – она потянулась и взяла одинокий цветок, лежавший на ее постели, потому что для нее это был самый прекрасный цветок из всех, находящихся в комнате.

Она опустила лицо к его нежным, бархатистым лепесткам, проведя пальцами по ленте, бантом завязанной на стебле.

– Я… я извиняюсь, миледи, – нянюшка, думая, что ее подвел слух, ошеломленно посмотрела на свою хозяйку, – вы сказали… вы сказали…

– Унеси все, кроме этого цветка, – Изабелла указала на цветок, который держала в руках.

– Но… но, миледи, – озадаченно засуетилась Алиса, – но что же мне с ними делать?

– Отдай их беднякам… меня это вовсе не волнует. Этот единственный цветок – все, что мне нужно.

– Да, миледи, – нянюшка, покачивая головой, вздохнула. Ее хозяйка точно сошла с ума. Тем не менее, Алиса взяла ведро, которое только что принесла, и вынесла его из комнаты, позвав Джоселин на помощь. Изабелла улыбнулась про себя, услышав ошеломленные крики, которые поднялись по поводу этой новости, что все цветы, кроме этой одной розы, нужно унести. Ворча себе под нос, служанки вошли в комнату и начали выполнять приказание.

Девушка вновь вдохнула тонкий аромат цветка, который поднесла к носу. Потом восторженно коснулась лепестков, прежде чем сбросить покрывало и встать. Только тогда она увидела записку, на том месте, где недавно лежал единственный цветок. Дрожащими от волнения пальцами она разорвала скреплявшую его восковую печать. Внушительным росчерком на всю страницу было написано одно единственное слово «Воррик». Она снова улыбнулась. Сердце радостно забилось у нее в груди. «Воррик – мой муж!» Прижав к груди цветок и записку, Изабелла вихрем закружилась по комнате, к огромному удивлению Алисы и всех служанок, которые искоса посмотрели на девушку, как будто опасаясь что она сошла с ума. При виде их глупых лиц Изабелла остановилась и разразилась хохотом.

– Миледи, с вами… с вами все в порядке? – спросила Джоселин.

– Да. Ах, да, Джоселин! Милорд сказал, когда вернется?

– Сегодня утром, миледи, но уже почти полдень! Нужно спешить. Матильда, Эдит, уберите быстрее эти розы, как приказала миледи.

– Алиса, Джоселин, помогите мне одеться! Наконец, Изабелла надела платье из коричневого сатина и золотистую накидку. Все это ей было очень к лицу, она была очаровательна. Но главное, что эти цвета очень любил Воррик.

Изабелла зарделась от смущения и восторга при мысли о своем муже и о своей распутной любви к нему прошлой ночью. Да по-другому просто нельзя было сказать. Ведь она была инициатором, она любила его. Что он, интересно, подумал? Что она была наглой и бесстыдной? Однако должно быть, доставила ему удовольствие. Ведь он подарил ей розу…

Девушка беспокойно ерзала, пока Джоселин и Алиса заплетали ее густые волосы в две косы. Потом они ловко уложили их вокруг головы. В качестве последнего штриха Изабелла приколола цветок Воррика к левой косе. Именно к левой, чтобы его сразу заметили. Изабелла понимала, что сегодня утром придворные, без сомнения, решат, что она принадлежит своему мужу – и только ему одному.

Тихо напевая себе под нос, девушка подошла к клетке с птицей – Рязу вчера удалось достать клетку на конюшне, и теперь в ней в ожидании сидел Рагнор. Постоянно говоря что-то соколу, Изабелла приподняла колпак, которым она вчера прикрыла его. Сокол встрепенулся и запрыгал по клетке, несколько раз моргнув желтыми глазами, постепенно привыкая к неожиданному свету. Наконец, кажется, сокол узнал девушку. Он пронзительно вскрикнул и попытался хлопнуть крыльями, но чуть не упал с насеста, чем перепугал бедную Алису до смерти.

Нянюшка вскрикнула и выронила вазу, которую держала в руках. Одну руку она прижала к пышной, высоко вздымающейся груди, где бешено билось сердце.

– Ах, миледи, – выдохнула она, – извините, но это живое создание так перепугало меня. В этом волнении и суете я совершенно забыла о нем.

– Все в порядке, Алиса, – успокоила Изабелла взволнованную нянюшку, которая принялась собирать разбросанные цветы и осколки стекла. – Нечего бояться. Рагнор не причинит тебе вреда. Он не может летать.

– Все понятно, миледи. Какая жалость, что у этой бедняжки сломано крыло, – закудахтала няня.

– Да, но я вправила его, и со временем оно заживет. «А я надеюсь, что также заживут сердце и душа Воррика», – добавила Изабелла самой себе.