Роза X Лилия [СИ]

Сейчас вся его красивая оболочка словно разрушилась: он стоял у окна, облокотившись о подоконник, и плакал. Несмотря на его поступки в прошлом, его было жалко, и сейчас перед Мертином стоял выбор — выйти или нет?

Алфорд громко закричал и стукнул кулаками по окну так, что оно разлетелось в дребезги.

— Стой! НЕ СМЕЙ ДЕЛАТ ЭТГО!

Мертин быстро схватил его сзади и прижал к себе, заломив обе руки, пока МакАлистер не опомнился. Потом он начал резко пинаться и кричать, чтобы его отпустили, но от этого он сжимал его ещё сильнее, правда, вот оттащить от окна не удавалось.

— Пршу, успокойеся ты наконц! — умолял Бихтер, но Алфорд его не слышал.

— Пусти! Пусти немедленно ты, чертов отброс, мне казалось ты сдох, какого ты вообще решаешь, что мне делать?! НЕМЕДЛЕННО ОТПУСТИ!

— НЕТ!

С его рук стекала кровь, он упирался ими в пустую раму и тянулся к выходу. Кажется, теперь стало понятно, почему эту башню заперли и не используют.

— Прошу, умоляю, просто дай мне сделать это, — Алфорд начал постепенно успокаиваться, но все ещё упирался, не выпуская из рук рамы подоконника.

— Джаже и не подъумаю! Ты с ума сшел?! Усьпокойся сечасже!

— Это ты сумасшедший, а не я, я нормальный, — его голос, кажется, сорвался, — Просто…просто сделай вид, что ты ничего не видел, ладно?

— Ты мне уже ндаел, всо хорошо, вдохни и…

Неожиданно, он получает резкий и больный пинок в живот. Пользуясь случаем, Алфорд вырывается, вскарабкивается на подоконник

И летит.

========== Глава 12: Верить. ==========

Полет. Что может быть ещё более свободным, чем ощущение того, что ты летишь? Все проблемы остались там, далеко далеко, рассеялись по воздуху, испарились, одна за другой. Жизнь также улетает в никуда, отсчитывая секунды в обратном направлении с каждым разом, как тело пролетает на сантиметр больше.

Холодные руки обхватывают Алфорда за талию почти у самой земли, часы снова начинают идти вперёд, набирая обычный ритм.

Приземление вышло неудачным: колени жутко болят, судя по всему, разбились, а ладони стёрлись о каменную тропинку.

Ученики начинают недоумевающе сбегаться к месту происшествия, чтобы посмотреть, что произошло, и узнать все самыми первыми. Мертин в то время складывает свои крылья и они испаряются — быстрая же у него реакция, однако, странно, что он проиграл в первом этапе игр.

Алфорд тяжело поднимается с земли, стараясь стряхнуть с себя всю грязь, хотя это бестолку — сейчас идёт сезон дождей. Вся его одежда и волосы теперь испачканы, а на руках и лице кровоточат позорные раны.

Мертин тянет руку, чтобы помочь ему встать.

— Да ты издеваешься?! — Алфорд отталкивает его и встаёт, давая всем своим видом понять, что ему не нужна помощь, но слезы начинают предательски выступать от стыда и боли, — Почему ты вообще полез, зачем ты родился?! Ты, жалкое подобие, ты просто опозорил меня и мой выбор.

— Алфорд, пршу, успокойся, — сказал Мертин строго, но не подходя к нему близко, словно бы МакАлистер — дикое животное.

— Да пошел ты со своим успокоишься! Вы все! — он оглянулся на собравшуюся толпу, которая пришла поглазеть на неудачное самоубийство, чтобы потом было, что обсудить со своими друзьями, — Жалкие уроды! Лицемеры! Забавно, да?! Очень!

Он расстолкал их всех и помчался в свою личную спальню, чтобы уединиться. Весь путь на него смотрели с недоумением, он старался прятать свои слезы и не кричать, но не мог. Теперь он точно стал персоной для обсуждения номер один.

Когда-то он мог только мечтать об этом: чтобы его заслуги ценились, чтобы о нем говорили то, какой он красивый и обаятельный, как умело он умеет вести беседы, шутить, и как он дорог для окружающих. Это, а не то, что вышло.

Он специально нашел эту башню, ключ от которой почему-то отсутствовал, и без лишних церемоний и часового стояния на крыше решил сделать это. И что? Какой-то полукровный гад просто все взял и испортил.

Наконец, Алфорд в своей спальне, где никто на него не смотрит. Ключ щелкает, а при помощи нескольких простых заклинаний он делает так, чтобы его ещё никто и не слышал, а также не мог проникнуть в спальню различными способами.

МакАлистер расстёгивает грязную рубашку и кидает её в кучу с остальной грязной одеждой, туда же летят и брюки. Раньше он жалел, что в этих небольших комнатушках нет зеркал во весь рост, можно было бы любоваться собой и быть всегда убежденным в том, что выглядишь ты прекрасно. Теперь он был даже рад, что их тут нет.

В последнее время ему не хочется смотреть на себя. Да, он не забросил уход за собой и его все ещё многие находят милым, особенно Мэй, её устраивает все, от прически и темного взгляда, до ключиц, тонких стоп и слегка торчащих ребер.

Сейчас это белоснежное тело было покрыто синяками: некоторые были свежими, фиолетовыми, а некоторые уже заживали и становились желтыми.

На руках были многочисленные порезы: ровные и кривые. Первые делал он сам, а вторые ставили ему другие, чтобы слить поскорее.

Другие.