Розалия

Так, мирно протекала моя жизнь в клане лесных ведьм. Время шло, я росла, постигая науки колдовства и изготовления чудодейственных мазей и зелий, и в свои шестнадцать далеко превзошла в этом искусстве многих. Мои мази, настойки и отвары имели большую силу, чем у остальных. Я очень быстро восстанавливала затраченную на их изготовление магическую энергию, и среди нашего народа уже стали поговаривать, что я одна из сильнейших ведьм клана. Одно огорчало меня, что я не могла уже так часто бегать в лес, на свою любимую полянку. Глава клана Арио все больше нагружал меня работой. Возразить ему ни я, ни мама не смели, и поэтому приходилось выполнять все его «личные» поручения.

За эти годы в семье дяди ничего не изменилось. Ларенц приближался к порогу двадцатилетия, а сила стихий в нем так и не проснулось. Арио замкнулся в себе, стал нелюдимым, его характер стал невыносим. По клану упорно ползли слухи, что глава не знает, кому передать бремя власти, и от этого такой раздраженный. Сыновья дяди были сильными колдунами, притом красавцами, ну, не считая, конечно, Ларенца, тот был ужасно нехорош собой, точная копия своей мамочки Грины, но ни один из них не обладал колдовством всех четырех стихий, как отец, и этот было личной трагедией Арио.

Сегодня с самого утра день не задался. Впервые за долгое время я проснулась, когда солнце было уже высоко в небе. Голова немного болела, все тело ломило и, кажется, меня знобило. Где я умудрилась простыть в середине лета было непонятно.

— Ты какая-то бледная, моя девочка, — сказала мама, заметив мое болезненное состояние, и предложила. — Давай, я скажу Арио, что ты приболела, и может быть он позволит тебе отдохнуть несколько дней. Все-таки колдовство отнимает много сил, а ты еще девочка, — мама погладила меня по щеке. — Отдыхай.

Накинув платок на голову, она выскользнула из дома, а я, выпив кружку молока, легла обратно в постель. Почти сразу стала засыпать. Но сон мой был тяжелым, больше похожим на явь. Я от кого-то убегала, и мне было так страшно, что впервые я потерялась в лесу. Вроде те же кусты лесной малины, знакомый овраг, узкая тропинка, петляющая между соснами, но я точно осознавала, что она впервые не выведет меня к дому. Почему? Ответа я не знала. Я бежала вперед, перепрыгивая корни деревьев, старые ветки, все дальше углубляясь в чащу, и в какой-то момент, зацепившись за что-то ногой, упала. А мой преследователь меня почти догнал.

Сновидение прервалось от стука двери.

Открыв глаза, я увидела маму, на цыпочках входящую в мою комнату.

— Прости, что разбудила, — прошептала она. — Арио дал тебе несколько дней выходных для восстановления сил, а еще…Теперь ты будешь работать всего два дня в неделю. Ты еще ребенок, но мой брат, видимо, это забыл. Так что родная, отдыхай и набирайся сил. А я пока пойду к Грине. Она просила помочь ей с приготовлением праздничных блюд. Ведь скоро совершеннолетие Ларенца. В клане будет большое торжество. Спи, девочка, моя.

Вскоре мама ушла. Я немного полежала. Но поняла, что сон мой прошел, а еще четко осознала, что мне нужно на мою полянку. Она будто ждала и звала меня, быстро натянув платье и собрав волосы в косу, выскочила из дома.

И вот я, сломя голову, несусь на мою любимую полянку в чаще леса.

…Опустившись на мягкую ласковую зеленую траву, я нежно провела рукой по ней, и тут же почувствовала отклик природы на мои прикосновения.

Это было необъяснимое ощущение. Каждый вдох приносил мне облегчение. От моей непонятной болезни не осталось и следа. Я легла на спину и, широко раскинув руки, счастливо улыбалась чистому голубому небу и необыкновенно яркому тёплому солнцу. Мне было так хорошо. Жизненная сила текла по моим жилам, тело наполнялось энергией земли и силой трав, ласкающих мои руки. Я с наслаждением вдыхала дурманящий головокружительный аромат леса, и с удовольствием слушала пение птиц.

И внезапно, всю эту идиллию, испортил противный, гнусавый голос Ларенца, младшего сына Арио:

— А, вот ты где!

От неожиданности я подскочила. Как он мог здесь очутиться? Мне казалось, что об этом потайном уголке природы не знает никто.

— Вставай сейчас же, дрянь ты этакая. Разлеглась тут, когда все работают! — продолжал гнусавить наследник главы клана, отчитывая меня. Надо сказать, что Ларенц был самым неприглядным из сыновей Арио. Но он был младшим, и его любили и баловали больше всех. Арио многое ему позволял, многое прощал, потому что, видимо, надеялся — именно в нем проснутся заветные силы четырех стихий. В отличие от Арнольда и Окальда он не был красавцем, и даже, более того… Плечистый, невысокого роста, с вечно перекошенным от недовольства лицом, он так и сверлил всех своими маленькими поросячьими глазками. Его не любили в клане за мерзкий характер и подлые выходки. Ларенц был немного старше меня, но я никогда не здоровалась с ним, делая вид, что просто не замечаю его. Многие ребята подшучивали над младшим сыном Арио, несмотря на его всемогущего отца. Я никогда не делала этого, но и надлежащего уважения, как наследнику главного ведьмака не оказывала.