Розалина снимает сливки

– Ведите себя как можно лучше до следующего гребаного сезона. И если я увижу хоть один бестактный поступок любого из вас – подам на вас такой иск, что вашим внукам придется зарабатывать минетами, чтобы оплатить ваши судебные издержки.

Достигнув негласного консенсуса, Гарри, Анвита и Розалина не смогли ничего на это ответить и поспешили удрать, чтобы перекусить подобием завтрака. А затем их погнали в бальный зал для начала съемок, обещавших стать изнурительным днем выпечки.

Несмотря на то что это был конкурс макарун, Розалина начала с торта. Хотя макаруны – дело хлопотное, их можно приготовить довольно быстро, а последнее, чего она хотела, – подать на стол тарелку с макарунами вместе с недоделанной грудой бисквита.

– Проблема в том, – сказала она Колину Тримпу, – что я каким-то образом достигла того этапа конкурса, когда то, что меня просят приготовить, не помещается на моей кухне. Поэтому, хотя я и отработала все элементы, готовый продукт получился несколько теоретическим.

– Как считаешь, у тебя все получится? – Марианна Вулверкот явно учуяла слабость с другого конца зала. И теперь набросилась на нее. – Это все-таки шестая неделя, Розалина.

– Знаю, но не могу рисковать и готовить что-то… – Розалина попыталась найти баланс между «я принимаю критику» и «я пассивно-агрессивна», – безрадостное.

Марианна Вулверкот холодно вскинула бровь.

– Очень мудро.

– Так что ты приготовила для нас? – спросил Уилфред Хани.

– Простой трехслойный шоколадный торт с кремом из швейцарской меренги. Глазурь будет с эффектом темно-синего мраморного космоса. И я сделаю планеты из макарун, а затем посыплю все съедобными блестками, чтобы он был весь в звездочках.

Уилфред Хани одобрительно кивнул.

– Звучит очень хорошо, милочка.

– И, конечно, – добавила Марианна Вулверкот таким тоном, по которому почему-то трудно было понять, одобрение это или презрение, – мраморный масляный крем сейчас очень даже в моде.

– Да, вот так. – Розалина неловко подняла большой палец вверх. – Уж точно не зашквар. Эм, в смысле, это ирония. Ведь понятно, что я имела в виду иронию, да?

У Уилфреда Хани был растерянный вид.

– Что такое «зашквар»?

– Никто не знает, дорогой, – протянула Грейс Форсайт. – Это рукопись Войнича современной эпохи.

– И я тоже не знаю, – признался Уилфред Хани.

У Грейс Форсайт на лице было выражение «Я окончила Кембридж, милый».

– Как и все остальные. Это, скорее всего, была шутка.

– Что ж, – лицо Уилфреда Хани приобрело выражение «Я из Йоркшира, не издевайся надо мной», – мамуля всегда говорила, что если приходится объяснять шутку молочнику, значит, она не смешная.

Все еще препираясь, они двинулись дальше, оставив Розалину заканчивать бисквит. Атмосфера в бальном зале была довольно напряженной, но она не могла сказать, связано ли это с трудным конкурсом, или с тем, что они были так близки к полуфиналу, или с тем, что шестидесяти процентам конкурсантов утром устроил взбучку продюсер за проведение воображаемой козлиной оргии.

– Мне кажется, – сказал Ален со своего места, – что все сведется к вкусовым качествам. Скорее всего, большинство будут делать шоколадный или ванильный торт. Так что надеюсь, что смогу выделиться, потому что у меня все будет пронизано нотками матча. Я готовлю бисквит с зеленым чаем и масляным кремом матча…

Грейс Форсайт наклонилась к нему, прежде чем он успел продолжить.

– Тебе не кажется, что ты можешь… переборщить с матча?

– Нет. Это довольно сложный ингредиент. Я чувствую, что если использовать его по-разному, то можно получить разные элементы вкуса.

Грейс Форсайт похлопала его по плечу.

– Хватит лить матча мне в уши, старина.

Розалина не поднимала глаз, пока ее коржи не оказались в духовке, – все были практически на той же стадии, что и она, кроме Норы, которая, похоже, сделала три гигантских макаруна, и Анвиты, чей стол был заставлен формами для выпечки, мисками для смешивания и несколькими коржами еще не поставленного в духовку торта.

– Все в порядке, – сказала она Колину Тримпу. – Я точно знаю, что делаю. Когда я все сложу, то… – Ее локоть задел миску для смешивания, и брызги ярко-зеленого масляного крема попали на фартук и на пол. – Все в порядке. У меня его много.

Колин приложил руку к гарнитуре.

– Мы это сняли? Потрясающе. Быстрый крупный план разлива, а потом позовите техника, пусть вытрет.

Чувствуя, что она может выкроить еще три минутки до того, как начать готовить макаруны, Розалина подскочила к рабочему месту Анвиты.

– У тебя… все хорошо?

– Однозначно, – сказала она голосом, который говорил об обратном. – Это часть плана. Мне просто нужно испечь… гм… еще семь коржей, по два за раз, примерно по сорок минут каждый.

– Это ведь три часа двадцать минут только на торт.

– Да. Да. Я уже подсчитала. Если я быстро сделаю макаруны, пока вторая и третья партии будут в духовке, у меня останется время все остудить, покрыть глазурью и украсить… – Анвита рассеянно попробовала масляный крем со своего фартука, – за приблизительно тридцать секунд в запасе.

Это было именно то, чего Ален просил Розалину не делать. Но она все равно сделала.