Розамунда, любовница короля

– А теперь убирайтесь отсюда, – велела мужчинам Мейбл.

– Оуэн должен остаться! – заплакала Розамунда, пока остальные потянулись к выходу.

– Роды – женская работа, – возразила Мейбл.

– Я останусь, – тихо вставил Оуэн, и Мейбл кивнула.

Розамунда ходила по залу, пока ноги не подкосились и она больше не могла стоять. Оуэн подхватил ее, не дав упасть, понес к стулу и усадил. Розамунда судорожно сжала крепкие деревянные подлокотники. Промежутки между схватками становились все короче, и ей казалось, что муки никогда не кончатся.

– Тужься, девочка, – приказывала Мейбл. – Ты должна вытолкнуть ребенка из своего тела.

– Не могу, – всхлипнула Розамунда. Ее лоб был покрыт крупными каплями пота. Дыхание со свистом вырывалось из груди.

– Ты должна! – свирепо прошипела Мейбл.

Долгие весенние сумерки перешли в темнейшую из ночей. Она длилась и длилась, и Розамунда все больше уставала, стараясь привести в этот мир наследника Фрайарсгейта.

Оуэн все время был рядом, ободряя ее, увлажняя сухие губы тряпочкой, смоченной вином, убирая длинные обвисшие пряди с мокрого лба.

Наконец, когда небо едва посветлело, Мейбл вскрикнула:

– Еще чуть-чуть, девочка! Ребенок почти вышел! При следующий схватке тужься что есть сил!

Розамунда вцепилась в подлокотники, стиснула зубы и напряглась. Тишину прорезал вопль, и Мейбл, вовремя вставшая на колени перед стулом, подхватила кричавшего младенца.

– Девочка, – воскликнула она, – и такая же хорошенькая! Совсем как ты, когда родилась!

– Но я хотела сына, – пожаловалась Розамунда.

– В следующий раз, – пообещал Оуэн, сияющими глазами глядя на свою дочь.

– В следующий раз? Да ты с ума сошел! – вознегодовала Розамунда, но и Оуэн, и Мейбл только смеялись.

– Как мы ее назовем? – спросил он у измученной жены.

– Какой сегодня день? – осведомилась Розамунда.

– Двадцать девятое апреля.

– Завтра день моего рождения. Мне будет пятнадцать.

Сегодня День святой Екатерины. Мы назовем ее в честь моей матери, святой и королевы шотландской, – решила Розамунда.

Мейбл обтерла ребенка, который теперь плакал немного потише, завернула в чистый свивальник и положила на грудь матери.

– У нее твои волосы, девочка. Такие же рыжевато-каштановые.

Розамунда не могла наглядеться на своего первенца.

– Добро пожаловать в этот мир, Филиппа Екатерина Маргарет! Мы и родились почти в один день, – прошептала она и тут же засмеялась, когда ее дочка зевнула и закрыла глаза, словно говоря: «Ну вот, теперь, когда все устроилось, можно и отдохнуть».

Оуэн осторожно коснулся пальцем шелковистой щеки ребенка.

– Наша дочь, – пробормотал он.

– Прости, дорогой. Я так старалась подарить тебе сына!

– Она само совершенство, – возразил он. – Поверь, любимая, большего счастья ты не могла мне дать.

– Правда?

Она с беспокойством изучала его красивое лицо.

– Правда. Теперь у меня сразу две красавицы. Есть кого любить и баловать.

Глава 11

За время своего короткого пребывания при дворе Розамунда усвоила немало важных вещей, и главную – необходимость заводить нужные связи среди влиятельных людей.

Но до рождения дочери она не сочла необходимым применить уроки на деле. Пока что Филиппа считается наследницей Фрайарсгейта, но останется ею, даже если у нее появится брат. Розамунда знала, что в их малонаселенной области крайне трудно заключить достойный брак. Приданое, внешность и связи – вот что будет приниматься в расчет при обручении Филиппы. Пусть она не знатна, но и не крестьянка. Следовательно, обязанность родителей поддерживать хрупкие связи с двором Тюдоров, хотя бы ради блага детей.

Розамунда написала Достопочтенной Маргарет и своей бывшей компаньонке, шотландской королеве, извещая их о рождении дочери. По зрелом размышлении она также отправила послание Екатерине Арагонской, которая, вполне возможно, станет королевой Англии. Кому и когда помешало знакомство с королевой?!

К восторгу Розамунды, все три ответили. Мать короля прислала свои поздравления вместе с маленькой брошью с жемчугом и изумрудами для Филиппы. Королева Шотландии прислала двенадцать серебряных ложек и полное сплетен письмо, начертанное ее собственной рукой. Послание овдовевшей Екатерины было продиктовано секретарю, ибо ее английский все еще был далек от совершенства. В нем испанская принцесса передавала пожелания доброго здравия новорожденной и извинялась за скромный подарок, маленький молитвенник в кожаном переплете. По ее словам, она по-прежнему находится в стесненных обстоятельствах, и король отказывается ей помогать.

Розамунда была возмущена, но Оуэн ничуть не удивился.

Он объяснил жене, что Генрих Тюдор не несет ответственности за Екатерину, пока она не будет обвенчана с принцем, поскольку считает, что долг короля Фердинанда – содержать дочь. И хотя рано или поздно свадьба состоится, принц Генри еще слишком молод, чтобы жениться. Возможно, для наследника представится случай заключить более выгодный брак, но все зависит от решения короля. А пока он сохранит опеку над испанской принцессой.