Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот

Розанна Беатриса Макгроу, родилась 18.05.1937 в Денвере, Колорадо. Отец – фермер, ферма в двадцати милях от Денвера. Образование: школа в Денвере, потом три года в Колорадском университете. Родители умерли осенью 1960 года. Наследство в сумме около 20 000 долларов было выплачено в июле 1962 года. Мисс Макгроу умерла, не оставив завещания, и, насколько известно, наследников у нее нет.

Что касается степени надежности свидетелей, то, по моему мнению, Мэри Джейн Питерсон умышленно исказила некоторые факты и не упомянула о таких подробностях, которые в ее глазах могли бы неблагоприятно сказаться на ее репутации. Если же говорить о показаниях Малвени, то у меня была возможность проверить кое-какие пункты. Информация о том, что в период с ноября 1962 года по июль 1963 года у Р. М. был только один мужчина, подтвердилась. Это следует из дневника, который я нашел в ее квартире. Было это 22 марта, его инициалы У. М. (Ули Милденбергер?). Своих знакомых она всегда записывала именно так: дата и инициалы. В показаниях Малвени я не обнаружил неточностей или лжи.

Свидетели. Малвени, рост 185 см, крепкого телосложения, глаза синие, волосы темно-русые. Производит впечатление открытого и немного наивного. Мэри Джейн Питерсон – та еще штучка. Одета очень элегантно. Стройная, с великолепной фигурой. В нашей картотеке ни он, ни она не числятся, если не считать того смешного дела о нарушении тишины в доме в 1962 году.

Кафка.

Мартин Бек надел пиджак и снял с предохранителя дверной замок. Потом вернулся к столу. Разложил перед собой бумаги Кафки и остался неподвижно сидеть на стуле, положив локти на стол и обхватив голову руками.

14

Мартин Бек поднял голову от протоколов допросов, когда в кабинет без стука ворвался Меландер. На него это было не похоже.

– Карл-Оке Эрикссон-Стольт, – воскликнул Меландер, – помнишь его?

Мартин Бек на секундочку задумался.

– Ты имеешь в виду кочегара с «Дианы»? Это его так звали?

– Сейчас его зовут Эрикссон. А два с половиной года назад его звали Эрикссон-Стольт. Ему дали год за растление несовершеннолетней, девушке еще не было тринадцати. Ну, вспомнил? Такой волосатый нахал, отвратительный тип.

– Погоди, кажется, вспоминаю. Ты уверен, что это он?

– Я проверил в главном управлении регистрации моряков. Это он, на все сто процентов.

– Я уже точно не помню, что в тот раз произошло. Он жил в Сундбюберге?

– В Хагалунде[18], у мамочки. Это произошло, когда мать была на работе. Сам он не работал. Пригласил к себе в квартиру дочь домовладельца. Ей еще не было тринадцати, а позднее оказалось, что у нее к тому же замедленное умственное развитие. Заставил ее пить алкоголь, думаю, смешал коньяк с соком. А когда она опьянела, пытался ее растлить.

– А ее родители об этом заявили, так?

– Да, и я этим занимался. На допросе он пытался оправдываться, утверждал, что думал, будто девушка уже взрослая, и она сама хотела. В лучшем случае она выглядела лет на одиннадцать и для своего возраста была совершеннейшим ребенком. Мы отправили ее на обследование, и доктор сказал, что шок может оставить следы; чем все это для нее закончилось, не знаю. Эрикссон получил год принудительных работ.

Мартин Бек похолодел внутри при мысли, что этот человек был на борту вместе с Розанной.

– Где он теперь?

– На одном финском грузовом судне, под названием «Калайоки». Я выясню, где оно сейчас находится.

Как только за Меландером закрылась дверь, Мартин Бек поднял телефонную трубку и позвонил в Муталу.