Розарий. Книга первая. Фаза Перепела и Розы

До этого я упоминала обо всей ситуации, как о легенде, выдумке. Дело в том, что ни мы, ни другие не видели знаменитых начальников и покровителей. За время работы у меня сложилось мнение, что их попросту нет, вежливее сказать, что все выдумки и глупый народ попросту пугают, мол, обзовешь фейри – получишь нагоняй от Талы. Мне хотелось бы знать, что они есть, все живы и исполняют свои задачи, делают мир лучше… Попросту говоря, искать убийц десятого элемента не такая уж интересная и легкая работа, особенно учитывая с чем приходиться сталкиваться. Постоянные смерти среди своих стали настолько обыденными, что просыпаясь по ночам от тяжелый будней понимаешь – ты можешь оказаться на их месте в любое время дня и ночи, … и даже сейчас. За сто двадцать семя лет не сохранилось ни единой записи о настоящем присутствии покровителей Стражей.

В глубине души я знаю и чувствую их, как родного и отца и мать, но если разобраться, то я не знаю таких чувств, а значит – не могу ощущать и присутствие их на земле. Люди говорят, что не бывает просто так легенд и сказок, которые так обожают рассказывать гномы, поедая маленьких девочек, чтобы им легче было сносить боль от разрывания плоти, они говорят правду вперемешку с выдумкой…

Очень легко запутаться в своих мыслях и не выбраться из них. Страшно в них застрять.

На небольшом расстоянии от меня хрустнула ветка, и послышались голоса женский с мужским. Мужской отчаянно паниковал:

– Очень – очень плохая идея забрести в лес ходячих мертвецов, дабы похоронить твоего вонючего отца! Он же пьяница, оставь тело мухам, им тоже нужна пища! Побойся Талы ради меня!– Бедняжка чуть не плакал и не валялся на сухой слегка влажноватой траве.

– Заткнись, Ген! Он мой! И отвечая на твои мольбы – нет! Она ничто! Идерген, Идерген, и еще раз Идерген! Ты вступил в мою семью. На мою территорию, значит, исповедуешь тоже, что и я.

Постепенно приближаясь в круг моего обзора, я увидела, что мужчина держит при себе носовой платок и пытается засунуть его себе в нос всеми возможными способами. Жена, как я заметила, не отличалась красотой, а белые распущенные волосы торчали как у местной ведьмы. Их платья радикально отличались друг от друга: его очень чистый и ее фиолетовые лохмотья.

– Жакела, умоляю, вернемся! Фейри мне не простят!

Так вот оно что! Фейри его просто зарежут, если узнают о не сохранности трупа, так как дивный народ любит предавать похоронам целый пир (за золотые зубы), за несоблюдение правил, а он явно посыльной к народу, они введут его в транс и нахлопнут с головой.

Вместо нового приступа раздражения новоявленная миру Жакела бросила труп отца неподалеку от себя, достала магическим способом лопату и начала копать яму. Ген наблюдал со слезами на глазах, понимая, что ничего не изменить. Она действительно упряма. И жестока. Продолжая энергично работать лопатой, куски земли с хвоей падали с огромной силой на фундамент земли. Минут через двадцать, немного отдышавшись, Жакела вырыла довольно – таки вместительную яму для трупа, а после мешок с его содержимым полетел в самые недра земли. Все это время Гена тянуло то блевать, то зажимать носовым платком « милый» нос, постоянно твердя, что « это невыносимо, но я люблю ее», и переходя, почти до шепота, « все так».

Сделав дело, парочка отправилась домой с таким видом, будто ничего не было. Я же была неприятно удивлена происходящим. Как? Как можно так по – скотски себя вести? А если бы я их сдала? Или убила бы за незаконные похороны…. Ради развлечения. Скажу так, мне было очень скверно.

Вдалеке, как выстрел, заставив местных птиц подняться с места, закричали. И я угадала чей это голос.

Жакела.

Либо угодили в местные охотничьи капканы, либо местная нежить посягается на примитивную пищу.

Я бросилась бежать на крик, совершенно не обращая на ломоту в ногах и жжение вокруг глаза. Это был необдуманный, а скорее инстинктивный поступок. Им грозит опасность, я – защищаю, они – жертвы, я – обороняюсь. Вроде просто, но добежав до места происходящих криков, вспомнила ненароком о раненой руке, и пыл погас. Что у нас есть: маленький складной охотничий нож в сапогах, неосвященный – против нежити безделушка, дротики для метания в птиц, пропитанные ядом.

И все.

Передо мною открылась интересная картина, которую, если бы я была бы художником, назвала ни как иначе чем « Медленное отрывание голов, путем небесной красоты и жгучего обаяния, ведь я – вампир». Движения плавные, не лишенные грации. Оскал не оставляет после себя хорошего мнения. В целом обычный вампир. Голова Жакела была сломлена и прокушена во всех местах. Кровь не брызгала во все стороны, аорта продырявлена полностью, ребра кажутся на первый взгляд целыми, но они сломаны. Знания анатомии и внутреннего взгляда есть у всех Стражей. Только вот лечить себя не умеем.