Рожаю! Записки сумасшедшей мамочки

Я подошла к окну. Из рамы, естественно, дуло. Но это было неважно. А важно было то, что за окном стоял солнечный весенний день. ПЕРВЫЙ настоящий весенний день в этом году. Впервые за несколько недель небо полностью очистилось от мрачных туч, и на его лазурном фоне приветливо сияло солнышко. Снег как-то разом осунулся и потек по дорогам веселыми ручейками. Зима, до сих пор не желавшая уступать свои права, дрогнула и посторонилась. Я ахнула. Мне показалось, что природа все это время вместе со мной ждала рождения моей дочки и сейчас, как и я, радовалась ее приходу в этот мир.

Восторженный полет мысли прервали чьи-то шаги. Обернувшись, я увидела незнакомую женщину с кипой каких-то вещей на руках. С облегчением вывалив ее на стол, она сказала:

– Это все вам. Располагайтесь.

И вышла. Удивленная неожиданно свалившимся добром, я стала разгребать кипу. О, как интересно. Прокладки для родильниц, одноразовые трусики, подгузники для новорожденных, какие-то крема. Все очень нужное, особенно прокладки, а то существовать с пеленочкой между ног как-то не очень[28]. Какая забота о пациентках ДМС! Приятно-о-о, сил нет. Давайте-ка все это опробуем.

Ну, что за дела! От досады я чуть не расплакалась: трусики оказались ужасно неудобными, а прокладки – без «крылышек». Вот всегда у нас так: если халява – значит, «некондит». Придется просить Диму принести мне обычные «Always» и любимые «трусики АУ». Вообще-то официально свое белье в роддомах носить не разрешают. Но, будем надеяться, это формальный запрет.

Тем временем коридор, до сих пор мирно спавший, ожил и стал наполняться разными звуками. Туда-сюда ходили люди, слышались голоса, чувствовалось все нарастающее движение – в отделении наступило бодрое утро рабочего дня.

Ко мне снова пришли (да я пользуюсь безумной популярностью у медперсонала!), на этот раз ста-а-аренькая бабушка. Ей, наверное, лет сто. Пришла по поводу завтрака. Спросила, пойду ли я трапезничать в столовую или мне принести сюда. Ого, вот это сервис! Не, в столовку идти толкаться там со всеми неохота. Прошу принести (раз предлагают – надо пользоваться), хотя ужасно неловко (престарелый человек будет мне, молодой и почти здоровой, харчи таскать). Как сейчас помню, бабуля предложила на выбор кашу или омлет. Я выбрала омлет. Потому что, как мне разъяснили еще накануне, первые три дня нежелательно есть пищу, стимулирующую перистальтику кишечника. Короче, какать нельзя, а то швы разойдутся! Тогда почему в меню каша? Ах да, я же в отделении для родильниц после кесарева, им-то как раз запоров нужно избегать.

Через несколько минут бабушка вернулась с тарелкой и чашкой чая. Конечно, все холодное и безвкусное. Но я отнеслась к этому философски. В конце концов, роддом – это не санаторий, а больница. За государственный счет тут разносолами потчевать не будут. Жуй, что дают. Хочешь – ешь, а не хочешь – пусть родные в термосиках передают.

(Кстати говоря, за те шесть дней пребывания в роддоме я неоднократно слышала громкие возмущения других родильниц о качестве казенной пищи. Мол, что за дела, в меню сплошная капуста, которую есть противопоказано – пучит и маму, и малыша. Но я хотела бы вступиться за роддомовских поваров. Не виноваты они! Это государство поставило их в жесткие экономические рамки. Они, может, и хотели бы угостить молодых мамочек цесарками в ежевичном соусе, да нет у них таких возможностей! А капуста – это ведь самый дешевый продукт: напихал ее в суп – и готовы наваристые щи, смешал с фаршем – вот вам и диковинное блюдо на ужин. Зато порции большие, ими действительно можно наесться. Жаль только, что ужин рано – в шесть часов. Хоть и полезно, но все равно невесело).

Казенный омлет, больше похожий на студень, пошел у меня «на ура» (проснулся зверский аппетит). Получив порцию энергии, я повеселела. Ну, что там у нас по регламенту дальше?

В половине десятого в коридорный гул вклинился грохот, сопровождаемый звонким детским плачем – детишек повезли к мамочкам на завтрак. Мне не терпелось увидеть и прижать к себе мою девочку. Но в то же время все тело трясло от волнения: первое кормление (не считая прикладывания к груди в родблоке) – это же настоящее событие!

После секундного размышления я поняла, что единственно приемлемая для меня поза кормления – лежа на боку (сидеть-то нельзя – швы!). Я быстренько улеглась на левый бок и устремила взгляд на открытую дверь, в которой через мгновение появилась медсестра приятной наружности и средних лет с моей малышкой на руках. Плюхнув передо мной ребенка, она зашагала обратно к тележке с бесценным грузом. А мне хватило сообразительности крикнуть ей вслед:

– Пожалуйста, зайдите ко мне потом, покажите, что да как.

Мой ребенок, укутанный в роддомовский конверт, мирно спал. Видно, еще не оправился от пережитого стресса. Бедняжка! Ох, и несладко же тебе пришлось. И как же мне тебя разбудить? Во сне-то ты точно есть не будешь.

– Эй, Даша, ку-ку. Просыпайся! – я легонько потрясла дочку.