Рождён среди однажды умерших

«Будет обидно, если навык не может работать автономно, и все твои труды окажутся напрасны», — Всеволоду стало обидно из-за того, что его брат мог потерпеть неудачу на последнем этапе семьдесят три сражения спустя.

«Даже новички плюются с этого навыка. А теперь, когда я закрепил его за собой, его даже дураку не продать», — задумчиво глянув на Луку, он добавил. — «Но чуть что, я попробую».

Не желая верить, что всё закончится так печально, Касьян взял один из кристаллов и начал им тыкать в рот статуэтки, надеясь на то, что что-нибудь да произойдёт. Благо, так оно и случилось. Стоило только кристаллу коснуться губ фигурки, как та вздрогнула и сама открыла рот.

От удивления Касьян ненароком выронил камешек, но статуэтка, почувствовав еду, была не готова распрощаться с ней. Она начала раскачиваться вперёд-назад, пока не упала на живот, чтобы дотянуться своими ручонками до столь заветного деликатеса. Да, несмотря на то, что руки Обжоры были непропорционально короткими, Луку и Юлия он смог схватить лишь благодаря тому, что на треть погрузился в землю. Так-то обычное Олицетворение Чревоугодия не представляет собой угрозы — стой за спиной да ковыряй себе преспокойно.

По итогу, как только кристалл очутился в руках фигурки Обжоры, та незамедлительно проглотила его. Увидев такое, Касьян обрадовался и высыпал оставшиеся пять камней перед ним. Статуэтка с удовольствием съела дополнительную порцию угощения и, поняв, что больше еды ей не дадут, оттолкнулась руками от земли и подпрыгнула. Приземлившись на пятую точку, она застыла в своём изначальном положении и больше не подавала признаков жизни.

Немного подождав, Касьян взял фигурку в руки, непонимающе вертя Обжору. Он проверил каждый миллиметр позолоченной поверхности, но так ничего и не нашёл. От безысходности Касьян начал трясти статуэтку, приговаривая:

— Отдай.

Всеволод безмолвно захихикал, глядя на потуги брата, но быстро перестал. Неожиданно для обоих из-под фигурки выпал маленький, не больше половины ногтя мизинца, золотистый кристалл. Заметив это, Касьян тупо уставился на появившийся у него на ногах камешек. Он как-то стыдливо вздохнул, произнеся вслух:

— Почему он должен был появиться именно оттуда?

«Не цепляйся к мелочам. Главное, что всё получилось. Разве я не прав?» — Всеволод постарался отвести брата от глупых мыслей.

«Эмм… Да, ты прав», — ответил Касьян, отставив фигурку в сторону и подняв кристалл, — «Он меньше любого из тех, что я скормил ему».

Разглядывая камешек, Касьян сокрушался столь слабому выхлопу. По итогу получившийся кристалл размером не превышал десяти процентов от общей скормленной массы. Статуэтка Обжоры, слившись с его маной, использовала её как шаблон, выделяя из поглощённых кристаллов подходящую для Касьяна духовную энергию, а всё остальное использовала как топливо.

Это всё равно было быстрее, чем самолично выискивать необходимые нити маны, однако в своей сути никакого чуда не произошло. Касьян мог сделать всё то же самое, правда, потратив на это значительно больше времени, но итоговый результат остался бы неизменным, если не лучше. Ещё раз с грустью вздохнув, Касьян хотел посетовать на это брату, но тот его перебил:

«Глупо было надеяться на то, что она сможет дать больше, чем изначально было в духовном кристалле. Зато это значительно экономит твоё время на поиск нитей маны».

«Но стоило ли это всех потраченных усилий? Семьдесят три. Именно стольких Обжор мне пришлось найти и убить», — не сбавляя скепсиса ответил Касьян.

«Ты же не только ради себя это делал. Например, Исидору твое открытие окажет незаменимую услугу. Да и я не являюсь исключением. Не забывай, что не каждому пришлось пройти через то же, что и тебе», — говоря это, Всеволод заметно погрустнел, но быстро оправился, однако это не осталось незамеченным Касьяном.

«Тебе тоже тогда знатно досталось».

«Всё-таки он был моим родным отцом».

«Мечтающем о дочери?»

Оба брата наигранно рассмеялись, но быстро перестали, более не возвращаясь к данной теме. Взаправду лишь благодаря отцу Всеволода Касьян приобрёл необычайную чуткость к мане и мог не только видеть окружающую духовную энергию, но и прочесть её.

В его взоре всюду летали настолько крошечные, что будь они реально видимы, ни в какой микроскоп рассмотреть их было бы невозможно, нити маны. Их можно называть как угодно, но суть оставалась неизменной — это нити мыслей, порождённые разумными существами. Касьян и сам их по-настоящему не видел, так как они просто не существуют. Только ощущал, неосознанно дорисовывая в своём воображении.