Рождение

Молодой офицер нахмурился: а вот это они зря! Сдаться – это же лапки вверх, и всё. Да как такое возможно? Эвон поляки да французы перед Гитлером лапки задрали – и что? Лучше им от этого стало? Замполит батальона рассказывал, наши наступающие войска в Польше целые фабрики смерти обнаружили. Ну, лагеря такие специальные, где все было предназначено, чтоб людей, которые и не воевали уже, а в плену там были или вообще жили себе в своих домах, никого не трогая, уничтожать. И так все по-немецки аккуратно было рассчитано, что за день можно было не одну тысячу человек расстрелять, газом отравить или в крематории сжечь… А ведь как тяжко нам в сорок первом-то пришлось. Казалось, всё – кранты! И тоже ведь вопли раздавались, что всё, мол, сдаваться пора, авось пожалеют. Мол, немцы – люди цивилизованные, высокой культуры, европейского образования и развитых технологий… Вот они свое образование с технологиями и показали. В этом… как его там?.. Освенциме, что ли, и Майданеке. Все очень культурно и технологично. И ежели бы мы в сорок первом тогда сдались, то сколько таких высокотехнологичных Освенцимов и Майданеков цивилизованные и культурные европейцы в Советском Союзе понастроили бы? Иван на жалость этих европейцев в Бабьем Яру насмотрелся. Нет, сдаваться никак нельзя… А если уж совсем не повезло, то лучше руки вверх задирать не перед цивилизованными и культурными, а перед дикарями какими-нибудь – больше шансов…

– Следующие тысячелетия, казалось, полностью подтвердили верное направление избранного нами пути. Отринув насилие, наша цивилизация сумела построить уникальную культуру, в рамках которой каждый из нас способен был не только подняться до предельных высот развития тех способностей и талантов, коими одарили нас природа и боги, но и прожить жизнь в счастье и гармонии, невозможных при иных условиях. И мы считаем, что именно в этом и состоит единственное назначение разумного человека – множить в мире счастье и гармонию…

Голос Беноля дрогнул, и Ивану почудилось, что эти слова причинили ученому сильную боль. Ой, что-то не так здесь со счастьем и гармонией…

– А сто сорок лет назад пришли они, – тихо закончил Беноль.

И сразу после этого изображение ученого на экране башки-кинопередвижки куда-то исчезло, а взамен появились другие картинки. Сначала они были невообразимо прекрасны. Буйная зелень лесов, синева озер, гладь морей, величественные водопады, стаи птиц, заслоняющие небеса, и… люди – красивые, счастливые, смеющиеся. Огромные, величественные башни, вздымающиеся к облакам, и маленькие уютные домики, прячущиеся в буйном цветении садов, паруса кораблей… а потом взрывы, взрывы, взрывы! Рушащиеся башни, горящие корабли, мечущиеся в испуге люди – и трупы, множество трупов…

– Киола с момента ее заселения была научным и промышленным центром. – Голос Беноля зазвучал глухо, надтреснуто. – Здесь нам удалось сразу же вписать заводы, плантации и энергостанции в природу так, что они ничем не нарушили экологический баланс планеты. Ну да к моменту, когда началось ее активное заселение, наша цивилизация уже владела энергиями слияния и вплотную подступила к овладению энергией тиоэля. А вот Олу нам пришлось долго восстанавливать и лечить, поэтому большинство промышленных комплексов на ней закрыли. Нашей цивилизации хватало и того, что мы производили здесь, на Киоле. Ола же стала своего рода мемориальным миром, планетой-курортом, планетой-музеем, планетой-праздником. Большая часть населения обитала на Киоле, а на Олу прилетала отдохнуть или пожить некоторое время, подышать воздухом далекой прародины, прикоснуться к истокам… Мы не знаем, почему они ударили именно по Оле. Возможно, это было сознательное решение, потому что на Киоле в распоряжении Симпоисы оказалось на несколько порядков больше промышленных и энергетических ресурсов. А возможно, всего лишь случайность, и Ола просто первой попала под удар. Но они ударили…

Голос ученого сорвался, но он нашел в себе силы продолжить:

– На Киоле мы сумели остановить их, удержаться – закрылись энергетическими полями и сожгли направленными лучами энергии тех немногих, что сумели проникнуть внутрь нашего энергетического кокона. Правда, после этого три оператора из семи, которым пришлось сжечь живых разумных, сошли с ума, а остальные навсегда покинули наше общество, удалившись на Остров. Но мы сумели… здесь, на Киоле… А на Оле остались они… – Беноль замолчал.