Рождение

   "Похоже, просыпаться с болью во всем теле для меня теперь традиция, - подумалось мне, когда пришел в себя, - Буду надеяться, что эта Кира успела найти меня до того, как мою тушку нашли стражники".

   Все тело болело. В сравнение с болью приобщения или от взрыва, понятное дело, эта боль не шла, но тоже неприятно.

   Вокруг меня снова была Тьма, и я снова ничего не видел.

   "Я снова ослеп?!" - появилась паническая мысль.

   -Нет. Просто осознанно возжелай увидеть окружающий мир, - раздался справа от меня голос Фредерика.

   Последовав его указаниям, я вновь прозрел.

   Оказалось, что я лежу на средних размеров кровати, укрытый одеялом. Комната оказалась небольшой - примерно, три на три. Мебели мало - шкаф, кровать, стол, кресло и пара стульев. Все выполнено просто, но качественно, без бросающихся в глаза инкрустаций, резных узоров и прочей мути, столь любимой старыми родами аристократов и купцами, выбившимися на вершину финансовой цепочки Империи. Стены были из камня. Никто даже не пытался прикрыть его штукатуркой и обоями или краской.

   -С пробуждением, - хмыкнул Фредерик, - Может, закончишь осматривать окрестности и обратишь свой взгляд на меня?

   -Разве ты прекрасная дева, чтобы я на тебя пялился?

   -Чувство юмора на месте, - констатировал Фредерик, - Хорошо. Приводи себя в порядок и присоединяйся к нам. Мы в столовой на первом этаже.

   Произнеся это, Фредерик поднялся со стула, на котором сидел, и покинул комнату.

   Встать мне удалось не сразу. Слабость, боль и ломота в мышцах оказались невыносимы. Впрочем, я стиснул зубы и заставил себя действовать. Этот непонятный темный и так считает меня неудачником и слабаком. Открыто это не говорится, но подразумевается. И дело не в магической слабости или физической немощи. Здесь вопрос моей воли и моих поступков. Не стоит показывать ему, что какая-то боль станет для меня поводом лежать пластом и делать вид, что умираю, активно жалея себя. Приобщение было гораздо больнее.

   Пересилив себя, я все же поднялся с кровати, что далось нелегко. До шкафа с одеждой я и вовсе еле доплелся. Впрочем, постепенно двигаться становилось легче.

   К тому моменту, как мне удалось одеться, ломота и слабость почти прошли. Хорошо. Теперь надо спуститься к Фредерику и Кире.

   Спуск по лестнице оказался пыткой. Как выяснилось, передвижение на расстояния более пяти шагов вызывают головокружение и тошноту. Думаю, не стоит говорить в каком виде я добрел до столовой.

   -Похоже, из него все же выйдет толк, - произнесла черноволосая девушка при моем появлении. Она сидела за столом напротив Фредерика, попивая чай, - Спустился сам, помощи не просил, старается делать вид, что бодр и полон сил. Нормально.

   Я от такого приветствия ошалел. Похоже, что мне будет весело с ней.

   -Это была проверка, - посмотрев на меня произнесла девушка, видимо, та самая Кира, - Я хотела понять что ты из себя представляешь.

   -И что увидела? - спросил я, пытаясь дойти до ближайшего стула двигаясь прямо, а не петляя словно пьяный.

   -Гордый, спесивый, желающий всегда казаться сильным и самостоятельным даже тогда, когда это не нужно. Имеешь привычку доказывать свою самостоятельность всем и вся даже на ровном месте и тогда, когда это, бесполезно. Видимо, потому и отправился в военную академию, вместо обучения в замке деда у частных преподавателей и него самого.

   К тому моменту как она закончила говорить, я добрался до стула и с нескрываемым облегчением уселся на него.

   -Все это ты поняла только потому, что я спустился сам?

   -Я вчера тащила твою усохшую тушку на своем горбу. Если бы ты был умнее, то попросил бы Фредерика помочь или позвать меня. Смысл был так выпендриваться? Я сама проходила через приобщение, а Фредерик их часто проводит. Так что твое состояние нам вполне известно.

   Да уж. Я действительно дурак. Макнула меня эта Кира на полную катушку. Да и с обучением она попала в точку. Я действительно хотел доказать всем, что в состоянии добиться всего сам. Потому и отказался учиться в замке. Тогда мне казалось позором сидеть на шее у деда. Особенно это чувство обострилось после смерти брата.