Рождение Авроры

На самом деле Стелла уже не знала, что ей думать, верить ему или нет. Сейчас она не в состоянии думать, лучше поскорее уйти. Поблагодарить его и уйти. Нет, не надо благодарить, просто взять и уйти.

Но ведь он любезно выручил ее в трудной ситуации, довез до дома, купил мазь. Не может она быть такой неблагодарной!

— Ну так что, идемте? — напомнил он. — Берите свою сумку и пошли.

Она послушалась и пошла за ним. Из гаража они прошли в просторную кухню-столовую, из которой был выход на просторную затененную террасу.

— Как здесь красиво и уютно, — восхитилась Стелла. — Должно быть, у вас большая семья?

У него нет обручального кольца, но это еще ни о чем не говорит. Не все носят кольца.

Рассел открыл холодильник и положил в него один из купленных им пакетов, потом с улыбкой взглянул на нее.

— Предваряя ваш вопрос, скажу: я не женат, а этот домина достался мне от двоюродного деда.

Захлопнув холодильник, Рассел взял ее за руку и повел к лестнице, ведущей наверх.

— Идемте, Леони, я покажу вам, откуда прыгал с дедушкиным зонтом, используя его в качестве парашюта. Мне тогда было сеть лет, и я, видимо, насмотрелся всяких мультиков.

Стелла со смехом позволила ему потащить себя вверх по лестнице, а потом на балкон. Рассел похлопал ладонями по перилам и усмехнулся.

— Вот здесь и началась моя карьера в авиации. Конечно, с тех пор я научился приземляться гораздо удачнее.

— Господи, Рассел, вы же могли сломать себе шею! — ужаснулась она, заглянув вниз.

— Ну шею не шею, а ногу точно сломал.

Снова взяв Стеллу за руку, он провел ее в просторный холл, из которого вело несколько дверей. Он подвел ее к первой двери слева. Стелла приостановилась, не уверенная, что правильно поступает, вот так послушно следуя за ним.

Заметив ее нерешительность, Рассел остановился и оглянулся.

— Идемте же, а не то не увидите самого интересного. Обещаю, что вам понравится.

Она прошла вслед за ним в затемненную комнату. Глаза его вспыхнули лукавым блеском, когда он прислонил ее к стене.

— А я-то думал, что мне больше никогда не захочется смотреть на эту стену, — сказал он.

Рассел Брэддок внимательно смотрел на красивую женщину, стоящую перед ним. Он протянул руку и снял с нее очки, бросив на ближайшее кресло. Было слишком темно, чтобы разглядеть цвет глаз, но благодаря лучикам света, проникавшим сквозь задернутые шторы, они светились таинственным светом. Он протянул руку к ее волосам, ниспадавшим на плечи медовыми волнами, вглядываясь в тонкие, изящные черты.

Внезапное желание пронзило его насквозь, поражая своей остротой и силой. Он постарался не выдать голосом своих эмоций, но противиться своему желанию больше не хотел и не мог.

— Мне хочется поцеловать тебя с самой первой минуты, как только я пришел на пляж и увидел тебя, — сказал он хрипловато. — Я не могу больше ждать.

Стелла между тем испытывала нечто, сильно смахивавшее на безрассудство, которое заглушал голос разума, твердивший, что она должна быть осторожна. Впервые за последние три месяца ей было наплевать на страх и неуверенность. Сейчас ей просто хотелось, чтобы этот мужчина был с ней рядом, хотелось отдаться во власть чувств, пробуждавшихся под взглядом его глаз, под действием его неотразимой улыбки. Чувств, каких она никогда прежде не испытывала.

Стелла потянулась к нему и положила ладони ему на грудь.

— Ну так и не жди, — прошептала она.

Губы у него оказались твердыми и теплыми, и, когда они коснулись ее губ, Стелла непроизвольно стала закрывать глаза, но в последний момент увидела, что висит на стене напротив.

— О господи!

Она с силой оттолкнула Рассела от себя.

— Как вы могли?!

В порыве отчаяния и негодования она стала колотить его по груди зажатыми кулачками.

Он поймал ее за запястья.

— Что случилось, Леони? Что с вами?

Указав на плакат, который висел на противоположной стене — кадр из клипа «Рождение Авроры», где она, полуобнаженная, словно парит на облаке в розовато-золотистых лучах восходящего солнца, — она зажмурилась и мысленно застонала. Господи, ну за что?! А она, как последняя дура, поверила…

— Вы знали! — обвиняюще бросила Стелла. — Знали с самого начала, не так ли? И просто притворялись. Как это подло, как…

— Да что я знал?! — недоуменно воскликнул Рассел.

Если бы она не была уверена, то могла бы подумать, что он и в самом деле искренне удивлен.

— Вы знали, что та женщина на плакате в роли Авроры — это я.

2

Рассел обернулся и уставился на плакат, висевший на стене. На плакате была изображена потрясающе сексуальная женщина, обнаженное тело которой наполовину было скрыто клубами тумана — или облака? — и представляло собой завораживающее зрелище. Но не это было главным. Главным были ее глаза: небесно-голубые, чуть приоткрытые, слегка припухшие от сна. В них читалось обещание райского блаженства и в то же время светилась чистота и невинность — неотразимое сочетание.

— Ну давай, смотри, ты ничем не лучше других! — со злостью выпалила Стелла.