Рождение чувств

- Не хочу я Аль... Ты извини, что-то забавное рассказать, так не было ничего такого. А о страхе... Да страшно было. Там ведь всё, даже воздух ненавистью насыщен. И не только в Чечне, в Абхазии конечно не до такой степени, но тоже ненормальная обстановка, расслабляться нельзя. Вспоминать даже неохота. Я не скажу, что там живут сплошь плохие люди, они просто другие, совсем другие. Иностранцы, мне кажется, меньше от нас отличаются, чем кавказцы. Я даже иногда сомневаюсь, что мы с ними столетиями в одной стране жили. Там как другая планета. Там почти все друг дружку ненавидят и объединить их может только какая-то общая ненависть. Те же чеченцы объединились на основе ненависти к нам, но они почти так же ненавидят и дагестанцев и осетин, и грузин. Абхазы объединились на основе ненависти к грузинам, но они не многим меньше ненавидят и нас. Я вчера тебе уже говорил об этом. Я сейчас больше всего рад, что уехал, вырвался оттуда и надеюсь, что больше туда не попаду ни в каком виде.

Аля, видя, что настроение Ивана портится на глазах, положила свою ладошку на его руку и в таком положении они безмолвно посидели на скамейке в тени больших вётел, на одной из периферийных аллей парка, на которые не часто сворачивали прохожие и гуляющие.

- Извини Вань... но это... не знаю, как и спросить тебя... тебе приходилось там ну это...- девушка смущённо замялась.

- Что, убивать,- сообразил Иван.- Приходилось. Там без этого никак, не убьёшь ты, убьют тебя. Когда ночью блокпост, или комендатуру обстреливают, а ты отстреливаешься, там не поймёшь убил или нет, в темноту ведь стреляли. Если и убивали, то духи свои трупы никогда не оставляли. Но несколько раз приходилось и конкретно. Когда меня ранило, мы их в зелёнке обложили, это лес такой небольшой, и я нос к носу с одним нохчей столкнулся. Выстрелили одновременно, он  мне очередь по бронежилету и последняя пуля в ногу угодила, ну а я его в голову, наповал. Меня этой очередью отбросило, и в тех местах куда пули саданули через «бронник» так больно было в груди, что я и настоящего ранения сначала не почувствовал, потом уж.

- Так ты, что и ранен там был?- сразу "вычленила" важную для себя информацию Аля.

- Два раза. А что это тебе интересно,- теперь уже Иван спрашивал с подозрительной усмешкой.

Аля смутилась, видя, что он понимает причину её интереса, но в уме у неё сам собой формулировался тут же и второй вопроса: "Второе в ногу, а первое куда?". Но задать этот вопрос она не решилась, окончательно потерявшись под его пронзительным взглядом.

- Да нет, что ты, я ничего... извини...

- Первое ранение у меня осколочное, в бок, касательное. Товарищ мой метрах в пятнадцати от меня шёл, растяжку не заметил, без ноги остался, а у меня пустяк, перевязали, через неделю зажило,- Иван одновременно успокаивал Алю насчёт её возможных опасений (а с головой всё в порядке, и, наверняка, ещё кое где), в очередной раз отметив про себя её совсем не девичью "опытность".

- Потом, наверное, тяжело от этой войны отходил, во сне снилась,- Аля стремилась поскорее уйти от скользких вопросов вот к таким "общим".

- Нет Аль, не снилась и не снится. Так обычно те маяться, которые после контузии. Я там не столько смерти боялся, сколько в плен попасть, или инвалидом остаться, что в общем почти одно и тоже. После чеченского плена мало кто нормальным человеком остаётся. И ещё боялся, знаешь чего... что вот убьют или искалечат, а у меня ни одной нормальной девчонки не было. Такой как ты, например. Как-то вот не получилось, не познакомился, не гулял, не переписывался, и не ждал меня никто из армии, кроме матери. Ждала бы девчонка, может и на контрактную эту не остался бы. Таких вот у меня не было.

- А какие были?- из слов Ивана, Аля опять женским "нюхом" уловила больше, чем он сказал.

- Что?- Иван несколько опешил от столь "лобового" вопроса.- Ну, как тебе... ну я же не мальчик. Аля пойми... ну были, конечно. Но это не то, понимаешь, я их даже как женщин-то не воспринимал... ну так, как у нас там один старлей говорил, сексуальные партнёрши. Про них я даже и говорить-то не хочу,- всё это он сказал настолько искренне и откровенно, что Аля не сумела выразить хоть какое-то вроде бы вполне естественное неудовольствие.

Неудовольствие от чего, что Иван оказался не "мальчиком"? Но этого, в общем-то, трудно ожидать от парня двадцати четырёх лет от роду и побывавшего в таких передрягах. Потому Аля промолчала. Однако Иван подумал, что Аля молчит "со значением", и вновь поспешил её хотя бы отчасти успокоить:

- Слава Богу, от всех этих случайных встреч никаких последствий не было, ни детей, ни чего прочего. В общем, можно считать, что вообще ничего не было... Ты веришь мне?