Рождение державы

Но один результат меня обрадовал безмерно. Каронада, несмотря на свою скорострельность, имела существенный недостаток: тактика ее использования не предполагала стрельбу на дальние дистанции. Длинноствольные пушки в этом случае были предпочтительней. Например, при дальнобойном заряде ядро средней восемнадцатифутовой пушки, из которой мне доводилось стрелять на фрегате, при максимальном угле возвышения ствола в два градуса летело на тысячу семьсот ярдов. На милю и немного дальше можно было достать тяжелой тридцатифутовой пушкой. Так вот, если при максимальном угле возвышения ствола в двадцать два градуса четырнадцатикилограммовое сферическое ядро каронады летело на девятьсот метров, то восьмикилограммовый снаряд — на одну тысячу пятьсот пятьдесят. А это те же тысяча семьсот ярдов! И разрушения — несоизмеримые. Так вот с учетом скорости перезарядки и ведения огня любой мой двадцатипушечный флейт имел огневую мощь восьмидесятипушечного линейного корабля. То есть даже любой военный фрегат для нас не был соперником.

Все же один момент в конструкции современных орудий мне абсолютно не нравился, еще с тех пор, когда обучался канонирскому делу в морской школе. Это — инициация запала раскаленным в жаровне прутом.

Помню, когда-то читал, что во время боя корабли нередко горели от огня собственных жаровен. Поэтому, чтобы обезопасить себя от подобной беды, решил систему инициации порохового заряда переделать полностью. Запальное отверстие зарядной камеры увеличил и нарезал в нем крупную резьбу, а внутрь завинтил запальную трубку с коротким холостым патроном и кулачковым зажимом донышка гильзы. На трубке закрепил упрощенный вариант револьверного замка с мощным курком и ограничителем, это для того, чтобы канонир, в азарте дергающий шнур, не смог ее сломать.

Железа для отливки заготовок снарядов оставалось совсем мало, около восьми тонн, но решили больше не покупать, да и финансы пели романсы. Поэтому получилось всего восемьсот двадцать комплектов. Из них семьдесят пять снарядов формовали двухсекционными: цилиндрический корпус с отверстием для запала в донышке и остроносой головкой без взрывателя. Их мы снаряжали вместо тола простым дымарем.

Однако самым интересным был день, когда привезли каронады на верфь и перегружали на корабли. Стволы были голыми, а лафеты укрыты парусиной. Так вот над нами откровенно смеялись, считали, что наши пушечки несерьезны, годны только чаек отпугивать. Даже мой бывший командир, начальник морской школы, однажды встретив меня в салоне мадам Жерминаль, высказал сомнение:

— Мы все, капитан, считали тебя самым разумным человеком на курсе. Когда мне доложили о том, чем ты собираешься вооружать своих богинь, я не поверил, пошел сам посмотреть. Признайся, здесь есть какая-то хитрость?

— Никакой хитрости, командир. Просто нет денег, но со временем поставлю такие пушки, которые будут стрелять на милю.

— Странно, у тебя классное оснащение, мог бы сэкономить на чем-нибудь другом, но пушки поставить нормальные. Имей в виду, подобные сведения расходятся мгновенно по всем портам мира. А с такими звучными названиями кораблей да цветом парусов опознать тебя несложно, каких-нибудь еретиков британцев, голландцев или бесчестных французов запросто спровоцируешь на нападение.

— Искренне благодарен за участие, командир. Ты единственный, кто подошел и предостерег от ошибок. Но все будет нормально, я не идиот, чтобы умирать в столь молодые годы, поэтому друг о друге мы еще услышим и обязательно встретимся. — Мы вежливо раскланялись и разошлись, даже не подозревая, что следующая наша встреча состоится только через двадцать четыре года.

А в отношении излишней яркости моих кораблей командир был неправ. В хорошую погоду на горизонте можно заметить любой корабль, но цвет парусов, если они не белые, становится отчетливо виден только на дистанции выстрела. А в пасмурную погоду при небольшом волнении мои корабли и за три мили можно не заметить, а вот мы любой другой корабль с белыми парусами увидим точно.

И вот наконец к концу июля стали съезжаться наши бывшие студиозы, а ныне так называемые молодые специалисты. Однако ничего, что молодые, главное — специалисты.

Опять кинем вас под танк, ребята, как перед этим завезли и бросили в незнакомой языковой среде. Ни за одного из вас не боялся тогда ни грамма, ведь вы увидели свою перспективу и будущую значимость. От такого не бегут, тем более потомственные воины. Освоились тогда, значит, освоитесь и сейчас, а этот нынешний недостаток — молодость, к сожалению, уж очень быстро исчезнет вместе с неопытностью, превратившись в профессионализм. Именно так написано на роду вашем.

— Внимание, рота! Строиться! — строго, согласно изученному уставу строевой службы, скомандовал Антон. — Равняйсь! Смирно! Равнение — на средину!