Рождение экзекутора. 1 том (СИ)

Хашир выдвинула из гардероба плечики, расправила на них халат и, шмыгая ногами, удалилась. Сплетничать дальше.

Может, истечь кровью тут? Или решат, что это фальсификация? Что, этому Дитсайрсу лень было оторвать кусок простыни? Знает же правила! Крови там было — хоть топись. Крошка тяжело вздохнула: вот только совсем не от девственной битерере.

Она раскинула под одеялом руки и ноги, наслаждаясь теплом.

Что делать? Она принесла смерть! Сама, без приказа! Нечаянно влила свой испуг во Вседержителя, и он убил. Точнее, добил. Гадость какая, чем у них заряжены эти наручники, что тело плавится вместе с костями? Он даже не заметил, что она первой ударила хашир. Он считает, что дура-жена заорала, а он автоматически её защитил. Что делать-то?

Джи услышит, если помолиться сейчас? Должен слышать всегда, портал тут есть, запись в дневник идет. Интересно, слышит ли он сам или ему придётся открывать её дневник? У Джи очень сильный скан, возможно, он услышит её — порталы передают же сигнал. Однако, Джи вряд ли заговорит. Хотя она еще никогда не была так далеко и совсем одна, даже без Генри, но Император никогда не разговаривал с ней на тренировках. Она должна сама все решить. Но она — экзекутор и решать не смеет! Хотя тут она не как экзекутор... Боже, ну почему всё так сложно?! И почему эта хашир не могла просто позвать? А не хвататься? Интересно, что сейчас делает Джи? И вообще, день на базе или ночь?

Кровать с обогревом, а спят одетые... Простынь разогрелась и жгла как камни на пляже. Как же неудобно спать в пижаме! Всё заматывается, путается! Штаны закручиваются по ногам, врезаются в зад. Кофта задирается, сбивается под мышками и душит. Крошка села, сняла надоевшую одежду и сунула под подушку. Откинулась на ковёр, закрывающий задник шкафа соседнего стойла, потерлась спиной о приятную мягкость.

Ее собственный шкаф темной крепостью высился напротив. Посмотрела на своё отражение: да, надо набраться женственности в их понимании. Битерере и их служанки все такие жирнюшечки. Она такой не будет, это неудобно. Но еще немного округлит свою фигуру, чтобы порадовать мужа. Надо чтобы и без скана она ему нравилась: на расстоянии не получится охмурять. А то не дай бог, удивится и задумается о перепадах чувств к новой жене.

Крошка нагнулась к передней ножке кровати и щелкнула рычажком, выключая обогрев. Сползла и опустилась разгорячёнными коленями на плотный колючий палас, которым был затянут пол в спальне. Протянула руку к алтарю. Не касаясь, попыталась увидеть Джи сканом. Нет. Глухо и слепо! Взяла статуэтку и, закрыв глаза, погладила фигурку кончиками пальцев и изумилась. Джи был не тот широкомордый дядька, чьи изображения стоят в храмах и который показывается на официальных мероприятиях для людей. Это было изображение безбородого тридцатилетнего «домашнего Джи», с длинным волевым лицом, чем-то похожего на Марка. В этой теломорфе Джи — единственный, кроме Крошки, обладающий возможностями экзекутора, предпочитал быть на базе и в обществе ажлисс. Крошка благодарно прижала статуэтку к груди. Наверное, сделали специально для неё, подумала и сосредоточилась перед молитвой.

При прямом контакте Джи воспринял бы ее чувства, эмоции и причины поступков без помощи слов. Но в дневниковой записи и для молитвы удобнее не образы и чувства, а мысленно произнесенные слова.

«Джи, ты слышишь меня…

Нет счастья без горя, нет света без тьмы, нет встречи без расставания.

Джи, ты слышишь мной, чувствуешь мной, думаешь мной.

Помоги мне, поддержи меня. Я боюсь, дай мне силу.

Дай уверенность поступать правильно.

Я была не готова, прости меня! Я виновата.

Я так устала от вспышек прикосновений и поэтому осталась с Дитсайрсом. Хотела отдохнуть в чужих мыслях. Я виновата.

Я напугала его своим испугом. Ты знаешь. Ты читаешь мой дневник. Смерть Раиссы была случайной.

Я, не думая, не успев подумать, убила её. Я виновата.

Я — ажлисс, я знаю истинный смысл поступков. Смысл жизни ажлисс — охрана человечества.

Я — ажлисс, мне не нужны слова для объяснений. Мысли и чувства не лгут… Ты далеко, и я не могу слиться с тобой душой. Молитва — слова моей души. Прости, что обращаюсь к тебе словами.

Я — ажлисс, я говорю мыслью. Говорю только правду. Слова могут лгать. Слова могут спрятать мысли, скрыть причину поступка. Слова придумали люди, чтобы наряжать поступки в одежды смыслов. Слова нужны людям для лжи. Мысли и чувства не лгут.

Я — ажлисс. Я не лгу. Слова меняют смысл, но я, когда говорю словами, то произношу их душой. Услышь меня!

Нет счастья без горя, нет света без тьмы, нет добра без зла.

Слова — ничто. Поступки — всё.

Я — ажлисс, я не говорю, я делаю.

Смерть — зло, но я экзекутор.

Я не ищу оправдания, я сожалею. Прости меня, прости…

Нет зла, нет добра.

Личность — ничто; человечество — всё. Цель ажлисс — жить для людей, как общества, не как особи…

Я — экзекутор. Я не часть общества — я часть тебя. Я рука твоя, я орудие твоё… Я живу для тебя, ты живешь мной. Я глаза твои, я часть тебя. Я живу для тебя, ты живешь мной. Ты видишь мной, слышишь мной, чувствуешь мной»…