Рождение экзекутора. 1 том (СИ)

— Пустишь меня грести? — Скайвилла выложил из сумки сложенные в короткую вязанку весла и расстегнул застежки тюка. Узкая двухместная лодка развернулась и подпрыгнула на берегу. Ронах растянул и вставил в неё решетчатое дно. Скай шустро столкнул лодку в воду, удерживая за веревку, привязанную к носу.

— Ты маленький еще, у тебя сил не хватит, — Ронах переложил в лодку сумки и сел в траву собирать весла. Стив млел в сознании Ронаха, ощущая его руками прохладную твердость расправляемого в лопасть пластика, одежду на теле, ветерок на коже и представляя, что он снова человек.

Скайвилла подёргал за веревку и вбежал на валун, сходящий коротким пирсом в воду. Лодка послушно повернулась, Скай притянул ее ближе, покачал. Держась за веревку, перебрал руками по борту, нацеливая лодку на другой берег, взялся за корму и... прыгнул в лодку. Лодка, резко просев, сорвалась по течению.

Стив уронил Ская на дно — еще выпадет!

— Скай, не двигайся! — Ронах схватил оба весла и рванул вдогонку по берегу.

Легкая лодочка налетела на камни, крутанулась и застряла в зарослях прошлогодних камышей.

— Ты совсем сдурел? — Ронах отбросил весла и, сняв штаны и обувь, полез в ледяную воду. Дотянулся до борта, перебрал руками и нащупал привязанную к носу веревку. — Молодец, что лег. Можешь сесть, балбес!

Крошка напряглась — сейчас маленький получит!

Но Ронах просто вытянул лодку к берегу — в камышах она надежно удержится.

— Это было быстро! — заулыбался Скай.

— О да! Великий потомок великого мореплавателя Скайвиллы не успел уплыть в южный океан! — Ронах сделал зверскую рожу, вытерся штанами и оделся. — Весла-то на берегу остались, дурень!

Братья переправились на другую сторону, сложили лодку и пошли по дуге, расставляя забор так, чтобы вернуться к реке выше по течению. Стив провел с ними весь день. С удовольствием впитывал ощущения человеческого тела; лучей солнце и дуновение ветра на лице; ловкость пальцев и палитру эмоций; вкус лепешек, фаршированных жареным мясом с овощами, пахучего чая с топлёным молоком... Увлекся настолько, что забыл о себе и собственной еде.

Вечером, после общего ужина пирогами с вареньем, андроид собрал детей в комнате с экранами — учиться? И правда, старшие расселись перед индивидуальными экранами и включили свои программы. Ронах изучал кораблестроение, и Стив переместился к младшим, складывавшим плоские голограмные головоломки, превращающиеся в результате в трехмерные.

— Дети, Скайвилла чуть было не уплыл на юг, но лодку прибило к берегу и ничего плохого не случилось. Но, чтобы больше вы не делали необдуманных поступков, я расскажу вам сказку, а Скайвилла завтра во время занятий подготовит рассказ о своем деде двенадцатого колена, который работал на корабле. Итак, сказка.

Давным-давно, когда мир был ещё рассыпан на отдельные планеты, а люди жили каждый для себя и не ведали о своем единстве, пробралось в мир маленькое словечко «зачем».

Слабое и ненужное, оно долго лежало в степи и трогало растущую рядом травинку: «Зачем? Зачем ты растёшь? Зачем качаешься? Зачем ты зелёная?» Молчала травинка. Тогда словечко повертелось, покрутилось и пробралось в сознание травы, но не нашло там отклика. Есть у растений жизнь, но нет у травы сознания, не осознает трава, что живёт. Растёт она и зеленеет, потому что манит её солнце, наполняет вода, питает земля, а разума у травы нет. Заскучало словечко, прыгнуло в овцу, нашло сознание у животного, обрадовалось и спросило:

— Зачем траву кусаешь, зачем бе-бе-каешь, зачем бегаешь? Зачем ты живёшь, овечка?

— Не понимаю я, что ты спрашиваешь, — ответила овечка. — Нравится мне вкус травы, поэтому кусаю траву. Бе-бекаю потому, что зову деток своих, товарок в стадо собираю. А бегу потому, что новую травку ищу или от кварга кусачего спасаюсь!

Словечко к другой овечке прыгнуло, а та то же самое говорит. И третья, и десятая.

Скучно стало словечку в овечьем стаде, и пристало оно к кваргу.

— Кварг, ты один живёшь, зачем? Зачем других кваргов гоняешь и зачем даже жену свою близко не подпускаешь?

— Не понимаю я, что ты спрашиваешь, — отвечал кварг. — Мне другие кварги рядом не нужны. Зачем? Моих овечек ловить? А жена сама меня гоняет, когда не сезон. Боится, что я её овечек съем и нашему маленькому мяса не достанется. Не хочу ей мешать. К ней не хожу, пока сама не позовёт. Я сильный, один живу! И жена у меня сильная! Ей никто не помешает!

Прыгнуло словечко к жене кварга и то же самое услышало. Тогда решило словечко мир обойти, понять, зачем оно всё?

Долго бродило словечко степями, бегало с дикусами. Лезло горами, прыгало с козами. Плавало с рыбами в реках и с китами в морях. Летало высоко с орлами и низко с перепёлками. Всё живое разное, но всё такое одинаковое. Поняло словечко, что есть у животных сознание, но нет у животных разума, не думают они, зачем живут. Скучно стало словечку и неинтересно. Выскользнуло оно незнамо где и уже не помнило из кого. Лежало и грустило — позабытое, позаброшенное. Не ведало, что дальше делать, как дальше жить?