Рождение героев

Двигался бандит настолько быстро, что во время перемещения силуэт его терял четкие очертания, словно состоял из сухого песка, разносимого ветром. Но было еще одно, что сразу отметил Прайд: противник атаковал с яростью, исключающей обдуманность действий. Слепо бросаясь в атаку, он полагался лишь на полученное в уличных схватках искусство бойца да магическое кольцо, придающее ему скорость и блокирующее простые заклинания. Первой мыслью Прайда было не убивать врага, а, оглушив, сдать в руки городской стражи. Но бандит оказался на удивление сильным противником, видимо, не напрасно являясь главарем этих уличных разбойников. Он кружил около Прайда, меняя тактику и атакуя с разных сторон. Прайд едва успевал парировать удары и пытался контратаковать, но безрезультатно. Рыцарь уже был легко ранен в плечо, хотя и сам сумел зацепить бедро противника своим клинком.

Отбив очередной удар, паладин сделал обманный выпад, пуская меч по широкой дуге и заставляя противника отступить на пару шагов. Одновременно с этим паладин сконцентрировал свой разум в поисках источников энергии. Слабый поток струился лишь из одного невидимого для простых людей разлома, но этого было вполне достаточно в данной ситуации – Прайд пропустил эту энергию через себя, наполняя свой клинок силой. Разбойник ударил, но рыцарь слегка сместился в сторону, пропуская меч врага в дюйме от своего тела.

Наполненный энергией меч Прайда едва уловимо замерцал в полутьме улицы, подобно тому как мерцал он в схватке с драконом. Разбойник кинулся в новую атаку, свирепо оскалившись и рыча что-то неразборчивое. Но Прайд теперь ощущал сам ритм движений противника, ток его крови, биение его сердца. Рыцарь с легкостью отбил шквал обрушившихся на него ударов. Со стороны этот бой мог бы показаться столкновением двух демонов – один стремительный и темный, с нечеткими чертами, словно демон ночи, был едва заметен в полутьме, второй, вооруженный мерцающим клинком, и сам, казалось, был наполнен внутренней светлой энергией. Оба двигались столь быстро, что, будь на поле боя другие персонажи, каждый из этих двоих успел бы убить уже по десятку обычных воинов.

– Не думаю, что нам стоит это делать, – услышал Прайд голос одного из бандитов за своей спиной и тотчас сместился в сторону, не упуская при этом из виду готовящегося к новой атаке главаря бандитов.

За спиной Прайда раздался тихий женский вскрик, но Прайд не мог сейчас развернуться и упустить из виду столь опасного противника. Такое пренебрежение врагом могло стоить жизни – схватка шла насмерть.

– Дело сделано, – отозвался второй из оставшихся в живых разбойников.

Главарь вновь бросился в атаку, но каковы бы ни были возможности кольца, а вот собственными силами и умениями разбойник никак не мог соперничать с паладином Ордена Безмолвного Странника. Кровь уже обильно текла из нескольких ран на его теле. Теперь он оказался в такой же ситуации, как некоторое время назад одинокий защитник женщины: безысходно обреченное противостояние с намного более сильным и безжалостным противником.

– Помогите мне! – крикнул главарь своим подручным, с трудом отбив очередной стремительный выпад Прайда.

– Мы уходим, – отозвался один из бандитов.

– И ты лучше беги, – согласился второй. – Его не победить.

– Скоты! – плюясь слюной, заорал бывший главарь. – Ублюдки! Вернитесь!

Но его недавние подручные уже растаяли во тьме улицы. А Прайд, почувствовав, что противник ослаб, ринулся в последнюю атаку. Разбойник попытался отбить удар рыцаря, но с таким же успехом он мог пытаться перешибить обух прутиком. Его собственный клинок ушел в сторону, оставляя беззащитно открытой грудь. А Прайд, чуть изменив движение меча, словно копьем ударил прямо в горло, почти отделив голову от туловища.

На улице воцарилась тишина. Удивленно выпучив глаза, разбойник упал на мостовую, добавляя свою кровь к крови остальных участников трагедии.

– Ты… – бесшумно задвигались губы умирающего.

Глаза его закатились, и кровавая пена с хрипом пошла из горла. Несколько раз конвульсивно дернувшись, бандит затих.

– …убил тебя, – жестко закончил за разбойника Прайд, наклоняясь к нему и вытирая полой его куртки лезвие своего меча.

Стерев кровь, он выпрямился и, убрав меч в ножны, повернулся в сторону женщины. Она сидела, прислонившись спиной к стене и низко опустив голову. Это нисколько не удивило рыцаря, потому что столь кровавая сцена, разыгравшаяся в переулке, могла бы и непривычного к баталиям мужчину заставить грохнуться в обморок.