Рождение героев

– Это мое добро! – сказал Товерн, переводя взгляд с одного судьи на другого. Бесстрастные маски пугали его.

– Мы только взглянем на твое добро, – сказала желтая маска, – и ты поедешь дальше.

– З-зачем вам? Я не дам! – выкрикнул он, когда мергин в черной маске подошел к крогу и принялся развязывать ремни. – Прочь, разбойники, я расскажу наместнику, что вы ограбили меня!

– Мы ничего не хотим, кроме справедливости. Поэтому развязывай мешки!

В голосе старшего зазвучал металл, и Товерну показалось, что не мергин, а сама маска говорит человеческим голосом…

– Откуда у тебя этот меч? – спросил мергин, извлекая из мешка завернутый в кусок материи длинный меч с украшенной асирами рукоятью.

Товерн замялся.

– Говори! – приказала белая маска.

– Это… подарок!

– Подарок? Ты водишь дружбу с оданом? Или, может быть, наместник подарил его тебе? Кто еще может сделать такой подарок?

– Да, наместник!

– Сейчас мы отправимся с тобой в селение, и там, перед всеми, ты скажешь, кто дал тебе этот меч!

Товерн побледнел. Все люди видели клинок в руках чужеземца, видели, как он пришел с ним в селение. Отняв у чужака меч и мешок, Товерн заперся в доме и не поверил глазам: пришелец был сказочно богат! Один меч стоил состояние, а кроме меча были асиры, множество прекрасных, крупных асиров! Он станет богатейшим человеком в Шедоре, станет правой рукой наместника, а впоследствии, возможно, займет и его пост! Когда хелмары высаживались на берег, Товерн быстро спрятал украденное в тайнике, надеясь, что разбойники не обнаружат его. Так и случилось. Отброшенные воинами Шедора, хелмары сбежали, не успев добраться до тайников. Жаль, что чужак уцелел в битве, он мог потребовать свое добро назад. И как кстати оказалось его колдовство! Если бы не проклятые мергины и попустительство десятника, он приказал бы сжечь колдуна, а его асиры остались бы при Товерне…

– А эти асиры? – произнесла черная маска, тряхнув перед старостой увесистым мешком. – Если ты так богат, отчего не живешь в Шедоре и не ездишь в паланкине?

– Он скромен, – сказала желтая маска, и ее раскосые глаза смеялись. – Когда он приедет в Шедор, он будет жить скромно и честно.

– Не сомневаюсь, – пророкотал старший.

Товерн молчал, кусая губы. У него есть меч, но их трое! Ведь они убьют его здесь и возьмут все себе!

Староста вскрикнул и нанес удар. Судья ловко уклонился и отточенным движением перехватил руку с оружием, выкрутив ее так, что яростный крик Товерна сменился болезненным воем. Меч упал на землю. Судья держал заломленную руку старосты на отлете, вывернув кисть так, что тот не мог пошевелиться, уткнувшись лбом в шершавый бок крога.

– Ты виновен в том, что украл принадлежавшее чужеземцу и обвинил его в колдовстве, чтобы присвоить деньги. Ты виновен! – повторил он.

– Я хочу честного суда, я хочу суда фагиров! Отведите меня в город! – крикнул Товерн.

Судья видел его насквозь, он все знал – и от этой мысли душа Товерна сжалась в крошечный комок. Черная маска прервала его крики:

– Нам плевать на фагиров. Доказательства налицо. Признайся, чтобы облегчить свою душу.

– Это мои деньги! Мои-и-и!

Меч черной маски взметнулся вверх. Отрубленная по локоть рука Товерна упала на траву, и староста завыл, глядя на шевелящий пальцами обрубок. Из раны хлестала кровь.

– Эта рука никогда не возьмет чужого, – сказал мергин в желтой маске. – Но есть еще вторая…

– Не-е-ет! Я никогда-а… не буду-у!

Бледный староста трясся мелкой дрожью, ожидая, что сейчас его просто добьют. Но палач подошел и перетянул ремнем обрубок. Кровь пошла слабее.

– Советую прижечь огнем, – сказал палач. Мергины развернулись и направились в лес. Товерн бормотал проклятия им вслед. Старший остановился и повернулся к старосте. Товерн тут же замолк.

– Одан зовет это мергинской ересью, а мы называем правосудием, – сказал мергин, и все трое скрылись за деревьями.

Шенн покинул селение поздно. Местные жители уже не глядели на него с опаской, напротив, после решения судей все разговаривали с ним на равных. «Кто же эти люди в масках», – думал юноша, раз за разом вспоминая быстрый и справедливый суд. Даже Ольф вряд ли бы рассудил лучше!

Перед уходом он навестил Риану. На счастье, пропавшее зелье не понадобилось, и девушка пришла в себя. Лихорадка отступила, оставив следы испарины на щеках, но дышала Риана легко и спокойно. Взглянув на девушку, старик лекарь оставил их наедине.

– Я рад, что ты жива, – сказал Шенн, склоняясь над раненой.

Риана слабо улыбнулась:

– А я рада, что жив ты…

– Мне жаль, что так вышло. Я должен был сам лезть на башню!

– Но тебе бы снова не поверили…

– Теперь мне верят.

Они помолчали.

– Я очень хочу вознаградить тебя за то, что ты сделала, за то, что ты перенесла из-за меня… Но хелмары забрали все, что у меня есть…

– Мне ничего не нужно, – сказала Риана. Ее глаза смотрели на юношу из-за тяжелых, полуприкрытых ресниц. – Ты уходишь?

– Да. Мне надо идти. Я иду в Ринересс.

– Пусть Сущие хранят тебя, Шенн. Возвращайся, если сможешь…

Шенн кивнул:

– Я вернусь. Если смогу. – Он сжал ее ладонь и вышел из дома.

– Я буду ждать, – еле слышно произнесла Риана.