Рождение городской легенды (СИ)

— Как ты меня нашел?! — выпалил я, пропуская гостя. Следом юркнул Хиро, которого я сначала даже не заметил.

— Это же я, — Рё пожал плечами и огляделся.

— Действительно…

— Так, детсад, — сказал он, подпихивая медбрата в направлении гостиной, откуда на нас с интересом глазел Зэт, пошедший за миской с печеньем, — бегом играться, взрослым надо поговорить.

Хиро недовольно бурчал и пытался брыкаться, но все же уселся на диван к удивленному парню, тут же заглянув в его миску. А меня Рёхей тем же самым способом впихнул на кухню, но сам замер в дверном проеме.

— Ого, сколько вас тут… — растерянно вздохнул мужчина, оглядывая собравшуюся компанию.

Я только хмыкнул, сложив руки на груди, продолжая сжимать испачканную ложку, и пошел к плите, мельком осмотрев свое «семейство». Один растекся по столу, изображая умирающего от горя, двое других с непередаваемым воодушевлением бутерброды стругают…

— Что, Рё, экстрасенсорные способности подводят? — с издевкой засмеялся Нанахоши. Каэдэ поддержал его тихим гаденьким хихиканьем. Надо же, как спелись…

— Похоже, — согласно выдавил Рёхей, тоскливо посмотрев на прошествовавший мимо него на кухню отряд, возглавляемый невысоким брюнетом с миской печенья. Ей-богу, юные скауты, продающие сладости, чтобы собрать больше всех денег на школьных соревнованиях.

— Похоже, говорить нам не о чем, — сказал новый гость, приветственно махнув Хиротаке.

— А, так ты все же понял, кто в это вляпался, — я накрыл сковороду крышкой.

— Хорошо, наверное, уметь готовить, — как-то отрешенно «согласился» Рёхей, осторожно присаживаясь на свободный стул и неотрывно глядя на сковороду.

— Чего там уметь-то, — тихо пробормотал Каэдэ, наблюдая за увлекательнейшим процессом сооружения бутербродов с колбасой и старательного выкладывания их горочкой на тарелке. — Хреначишь все, что есть в холодильнике, в сковороду и жаришь, пока не начнет подгорать…

— Поэтому твою стряпню и невозможно есть, — монотонно ответил ему Нанахоши, увлеченный тем же самым процессом ничуть не меньше. — Пора тебе менять взгляд на еду, а то наготовишь чего-нибудь. И встретишься с Рёхеем. У него на работе.

— Да ну тебя…

Дом моих родителей, в самом деле, в тот вечер стал походить на домик муми-семейства. Обзавелся несколькими лишними жильцами и добродушно терпел их странное, а в некоторых случаях даже наглое поведение. Гостеприимства ему хватало даже на термоядерную смесь вездесущей язвительности Нанахоши и неугомонной жажды справедливости Каэдэ.

Зато у меня терпения не хватало. Я знал, что с возрастом характер портится, но не предполагал, что у некоторых это происходит уже к тридцати. Я опасался, что в какой-то момент не смогу обойтись деликатным покашливанием в кулак, которым намекал парням, что пора вернуться к основной теме разговора, пока они не перешли на личности.

Однако я не мог не радоваться.

— Парни-парни-парни! — деловито вещал Рёхей, закатывая глаза. — Давайте соблюдать спокойствие или хотя бы адекватность.

Совсем как тогда, несколько лет назад, когда мы собирались вечером на площадке у тоннеля или в клубе отца Нанахоши. Это было так знакомо, но уже забыто. Я смотрел на своих ребят и не мог отделаться от щемящей тоски. Подумать только. Вот она, моя юность. Эти люди и есть моя юность.

Как ни крути, я все же скучал по тем временам. Все кончено. Но забыть уже не получится.

И это чувство становилось все сильнее, захлестывая меня с головой. Все остальное казалось таким лишним, совершенно не важным. Я с грустью думал, что не хочу, чтобы этот вечер заканчивался… Этот шум, разговоры, смех.

Даже обиженное пыхтение Нанахоши, которого таки заставили рассказать подробнее о невесте.

Даже маниакальный азарт Рёхея, которого упрашивали не рассказывать подробнее о его работе.

Даже подавленность Хиротаки, то и дело выползавшая из-под неожиданного веселья, отвлекшего мужчину от проблем.

Каким же мучительно уютным казался мне старый родительский диван. Когда я сидел на нем, подтянув ноги к груди и слушая разговор о моем домашнем призраке Фонарике. Справа, кутаясь в теплый плед, жался к моему боку смущенный таким вниманием Зэт. Слева, закинув ногу на ногу, а руку — на спинку дивана, увлеченно хрустел печеньем Рёхей, изредка выходивший покурить.

С довольной улыбкой наблюдал за этим всем, попутно размышляя о своем.

Я воспитал настоящую уличную банду, да уж…

Белую и пушистую уличную банду.

Самую поразительную и необычную уличную банду.

Которую я никогда не смогу забыть и отпустить…

Что бы в наших жизнях ни изменилось. И как бы все ни закончилось.

***

— Мамо, ты чего такое интересное делаешь? — тихо спросил меня Каэдэ, заглядывая в темную гостиную. Хиротака и Нанахоши уже давно спали, расстелив матрасы на полу. Зэт уютно устроился на привычном для него диване, укрывшись поверх одеяла еще и пледом.

Я же стоял рядом и сосредоточенно расплетал косички из бахромы на пледе, которых успел наделать вечером. Мама всегда ругала меня за эту привычку…

Я щурился в темноте, пыхтел от раздражения, но не сдавался.