Рождение греческого полиса

Полисное государство по крайней мере внешне облечено в демократическую форму: присяга предваряется решением народного собрания ([έ]δοξε ται έκκλησίαι), наказанием для неповинующихся объявляется как смертная казнь, так и обращение имущества в народное достояние, т. е. конфискация (καί τα χρήματα εστω <.. > δαμόσια). Вместе с тем показательно для полисного государства архаической эпохи сохранение и использование ритуальных реликтов первобытной поры: проклятия против нарушителей присяги подкрепляются — на официальном, государственном уровне! — самой что ни на есть черной магией, а именно сожжением вылепленных из воска фигур-колоссов, символизирующих преступников.

Следующие две надписи иллюстрируют особый вид так называемой внутренней колонизации. Первая из них, надпись №13, происходит то ли из Этолии, то ли из окрестностей Навпакта: место находки в точности не известно, но второй вариант кажется более привлекательным. Надпись, датируемая примерно 525-500 гг., содержит закон (τεϋμός), принятый какой-то общиной западных (озольских) локров — возможно, Навпакта — относительно землеустройства некой новой территории. Документ содержит ценные сведения о процессе внутренней колонизации и вместе с тем высвечивает важные детали полисного государственного устройства самой не названной по имени общины.

Так, интересно, что земельный фонд новой осваиваемой территории подразделяется на частновладельческие наделы, с одной стороны, и общественные (храмовые и прочие) участки, с другой.[409] Далее, в документе упоминаются различные государственные институты: совет старейшин (πρεΐγα), народное собрание, обозначенное как полис (т. е. совокупность граждан-политов), еще один совет, именуемый апоклесией, возможно, представлявший коллегию более широкого состава, чем совет старейшин. Процедура голосования в этих институтах определяется с помощью характерного термина «псефос» (так назывался счетный камешек, игравший роль бюллетеня в полисных собраниях или коллегиях). Упоминается еще один совет, избираемый по знатности (άριστίνδαν) числом 101 человек, который мог в военных нуждах расселить на означенной новой территории еще по меньшей мере 200 дополнительных колонистов-эпойков, способных к несению военной службы. Упоминаются должностные лица: архос (άρχός), дамиурги.

В целом перечисленные элементы государственной структуры создают впечатление достаточно развитого, но скорее аристократического или олигархического полисного строя. Особенно показательны в этом плане упоминания о совете старейшин и совете ста одного, избираемом, как выразительно подчеркнуто в надписи, по принципу знатности. Надо думать, что ни жесткая регламентация аграрных отношений, ни политическое засилье землевладельческой знати не могли гарантировать безымянной общине внутреннего мира. Составители документа это отлично сознавали; более того, для определения возможного в будущем раздора по поводу раздела земли ими используется весьма выразительный и, кстати, хорошо нам известный из литературной традиции, в частности из произведений Солона и Феогнида, термин «стасис», соответствующий новейшему понятию «революция».

Другая надпись (№ 14), происходящая с афинского Акрополя и датируемая предположительно самым концом VI в., содержит постановление афинского народного собрания (демоса) о поселении на Саламине военнообязанных колонистов-клерухов (термин не сохранился, но восстанавливается с большой долей вероятности). Для интересующей нас темы важны упоминания о принявшем решение народе (εδοχσεν τοι δέμοι) и государственной казне (δεμόσιον), куда надлежало вносить штрафы, о специальном архонте, наблюдавшем за порядком землепользования и военной экипировкой поселенцев (ср. об этом должностном лице позднейшее свидетельство Аристотеля [Ath. pol., 54, 8]), наконец, об афинском государственном совете-булэ (в последней, 12-й строке, где это слово восстанавливается достаточно уверенно).

Все это —данные, документально подтверждающие сложение в Афинах к коцу VI в. правильного государственного строя в его демократической форме. Но самым интересным, бесспорно, является то, что декрет содержит первое свидетельство об афинских клерухах. Если верна датировка постановления временем сразу же после Клисфеновых реформ (508/7 г.) и до победы над коалицией беотийцев и халкидян (506 г.), то перед нами — свидетельство об обращении только что утвердившейся в Афинах демократии к новому способу разрешения социальных и военно-стратегических задач посредством вывода на присоединяемые или так или иначе подчиняемые территории военноземледельческих поселений-клерухий.