Рождение и гибель цивилизаций

Однако если люди не следовали за мигрировавшими стадами, а оставались на месте, то они сталкивались с периодическими перебоями в подаче биоэнергии. Во время спада природного цикла, когда снабжение основным продовольственным продуктом уменьшалось, люди, привыкшие к полноценному питанию, воспринимали такие перемены особенно болезненно. В этом случае весьма вероятно, что они старались мобилизовать свои немалые физические и интеллектуальные резервы в поисках выхода из отчаянного положения. Таким образом, можно предположить, что пульсирующий ритм биоэнергии, которая передавалась по трансконтинентальным путям, способствовал активизации ноосферы.

Пульсировавшая биогенная миграция атомов заставляла активнее биться пульс ноосферы. Те, кто овладевали главными сухопутными магистралями животных, превращались в активную часть ноосферы.

Переход к новому образу жизни и новой производственной, деятельности занял целые тысячелетия. Очевидно, что на первых порах земледелие и скотоводство играли вспомогательную роль и жизни людей. Даже после того, как они стали главным источником получения продовольствия, люди долго не отказывались от своих традиционных занятий, по-прежнему приносивших им заметную долю пропитания. В ту пору, когда монголы давно превратились в народ скотоводов, они постоянно занимались охотой, воины Чингисхана делали перерывы в своих завоевательных походах, чтобы посвятить часть года своему традиционному охотничьему промыслу.

Помимо привычек древних людей к традиционным занятиям они оказывались привязанными и к местам жительства, особенно по мере того, как осваивали их, превращая в пашни и пастбища. Кроме того, другие земли, которые были удобнее для земледелия и скотоводства, были скорее всего заняты иными племенами, а для их захвата требовались немалые усилия. По этой причине первые скотоводы и земледельцы для создания пашен и. пастбищ довольствовались теми землями, которые находились вблизи мест обильной охоты. Именно поэтому первые очаги оседлой жизни возникали обычно в малоудобных местах (в верховьях рек, возле горных ручьев, на гористых возвышенностях или в заполоненных устьях рек), где требовалось искусственное орошение, или осушение почвы, или проведение иных тяжелых работ по окультуриванию территории.

Если согласиться с гипотезой о решающей роли главных звериных и охотничьих троп в становлении первых цивилизаций, то становятся понятными, например, причины превращения Нила и место рождения самых древних человеческих культур. Можно предположить, что охотничьи племена, издавна преследовавшие стада вдоль обеих берегов Нила, могли заняться скотоводством и земледелием для обеспечения себя резервными запасами питания в периоды, когда трофеи охотников резко уменьшались. Постепенно эти дополнительные занятия стали основными. Именно та часто Нила, которая до своего пятого порога была окружена потоками биоэнергии и их потребителями, и была освоена древними египтянами и древними эфиопами.

С точки зрения этой гипотезы можно объяснить также, почему Египет опередил Эфиопию в своем развитии, а Нижний Египет опередил Верхний. Очевидно, что чем ближе земля находилась к самой узкой части «горловины», соединявшей Африку с Азией, тем больше там скапливалось мигрировавших животных. Поэтому все факторы, связанные с ролью сухопутных троп, проявлялись с особой силой в землях, расположенных по нижнему течению Нила.

Эта же гипотеза позволяет объяснить, почему другие части Африки, в том числе долины крупных рек, существенно проигрывали по сравнению с долиной Нила. Например, Восточно-Африканское нагорье, изобиловавшее животными, представляло собой широкую площадь, на которой не было естественных ловушек и зверей нельзя было ловить в узких переходах из одного междуречья в другое. Другие выходы из междуречий были расположены намного дальше от выхода из Африки и по этой причине были столь наполнены мигрировавшими животными, как дороги вдоль Нила.

Эта гипотеза позволяет также объяснить подъем Месопотамии. Вероятно, то обстоятельство, что Междуречье, как и долина Нила, оказалось в двойном окружении трансконтинентальных магистралей, объясняет, почему этот край стал одной из первых стартовых площадок, откуда началось развитие цивилизаций.

Известно, что ни южная, ни северная Месопотамия не были идеально приспособлены для земледелия, но очевидно и другое: этот край был поистине райским уголком для охоты. На правом берегу Евфрата и на левом берегу Тигра бродили огромные стада животных Междуречье же представляло собой для зверей грандиозную естественную ловушку, стоявшую на пути животных по южноазиатской дороге. На земли Месопотамии по узкому участку суши, находящемуся в верховьях двух почти параллельных друг другу рек, легко могли забрести звери Африки и Европы по пути в Азию или азиатские животные, направлявшиеся в Европу или в Африку.