Рождение и гибель цивилизаций

…праздник смерти и воскресения бога отмечали во всем Египте… египтяне с обритыми головами причитали над захороненным идолом Осирисом, бия себя в грудь, хлеща по плечам, вскрывая старые раны. Это беснование продолжалось в течение нескольких дней, пока, наконец, не объявляли о нахождении искалеченных останков бога. При этом известии наступало всеобщее ликование. Хотя в разных областях Египта исполнение этого обряда отличалось специфическими особенностями, нахождение тела бога и возвращение его к жизни неизменно были кульминационными пунктами праздничного цикла египтян.

…описание того, как справлялись обряды погребения Осириса в шестнадцати египетских провинциях, содержится в подробной надписи эпохи Птолемеев, вырезанной на стене храма Осириса в городе Дендере (по-гречески Тентире. — Авт.), в Верхнем Египте, расположенном на восточном берегу Нила, приблизительно в сорока милях к северу от Фив…погребальный обряд продолжался в течение восемнадцати дней… и Осирис был представлен при этом в трех ипостасях: бога мертвого, бога, разорванного на части, и бога, восстановленного путем соединения его членов. В первой из этих ипостасей он носил имя Хент-Амент, во второй звался Осирисом-Сеггом, а в третьей — Сокари. Статуэтки этого бога… отливали из чистого золота; бог был изображен в виде мумии с белой короной Египта на голове».

Обряды поражают своим размахом, особенно если вспомнить, что дело происходит на маленьком клочке плодородной земли в окружении бескрайних пустынь [118]: «Праздник открывался двенадцатого числа месяца койака обрядом пахоты и сева. В плуг, изготовленный из древесины тамариска, с лемехом из черной меди впрягали двух черных коров. Мальчик разбрасывал семена. Один конец поля засеивали ячменем, другой — пшеницей, а середину — льном. В это время главный жрец декламировал главу из ритуальной книги о засеве полей. В Бусирисе двенадцатого койака в сад бога — что-то вроде большого цветочного горшка — клали немного песка и ячменя. Эта церемония совершалась в присутствии богини-коровы Шенти… из золотой вазы, наполненной водой только что разлившегося Нила, обливали богиню и сад. Ячмень выращивали как символ воскресения бога после его захоронения в земле, так как рост сада и прирост божественной субстанции — это одно и то же.

Двадцать второго числа месяца койака в восемь часов скульптура Осириса в сопровождении изображений тридцати четырех других богов отправлялась в таинственное плавание на тридцати четырех папирусных лодочках, освещенных огнями трехсот шестидесяти пяти ламп. Двадцать четвертого койака после захода солнца статую Осириса в гробу из тутового дерева опускали в могилу, а в девять часов вечера прошлогоднюю статую вынимали и клали на ветви платанового дерева. Наконец, тридцатого дня месяца койака все отправлялись к подземным покоям святой гробницы, над которыми пробивалась рощица священных фруктовых деревьев. Войдя под своды гробницы через западную дверь, участники торжества с трепетом возлагали на песчаную постель гроб с изображением мертвого бога. Здесь они оставляли гроб и покидали гробницу через восточную дверь. На этом обряды в месяце койак заканчивались».

И это описание лишь малой толики событий мистерии [118]: «В этом отчете о празднике Осириса, извлеченном из подробной надписи в Дендере, акцент делается на захоронение бога, а его воскресение лишь подразумевается. Однако этот пробел в документе в значительной мере заполняется серией замечательных барельефов, служащих как бы иллюстрацией к указанной надписи. Ряд сцен изображает бога в гробу, спеленатым как мумия, но постепенно он поднимается все выше и выше, пока, наконец, совсем не выходит из гроба и не занимает вертикальное положение между попечительных крыльев верной Исиды, стоящей позади него».

Не всегда один, даже хорошо разбиравшийся в тонкостях религиозных обрядов человек был в состоянии охватить своим взором или воображением все элементы действа. Да это и не нужно было. В понимании верующих бог видел и знал все, и этого было достаточно. Жизнь целых поколений служителей языческих культов могла превращаться в незаметную для непосвященных, но ни на мгновение не прекращающуюся мистерию. Иллюстрацией последнего утверждения может служить дошедшая до наших дней, унаследованная от очень далекой древности японская традиция периодической, продолжающейся столетия ритуальной перестройки старинных храмов. А в буддистском храме в Киото сохранилась традиция (явно проистекающая из язычества) плести канаты для подвесного моста из женских волос. Это непрерывный процесс, имеющий для посвященных особый религиозный смысл.