Рождение империи

Мэддин ощутил неприятный холодок в груди. Ему хотелось оглянуться, однако он поборол искушение и продолжал упрямо смотреть перед собой. Кадберн последовал его примеру. Они услышали, как Лерена негромко отдала какое-то распоряжение. Последовал чей-то столь же неразборчивый ответ, и рядом с Мэддином оказались Юнара и ее Избранный.

– Теперь, когда все в сборе, можно начинать, – сказала императрица, кивнув офицеру. Тот направился к казармам, и вскоре оттуда стали выходить гвардейцы – целая рота.

Сто солдат построились в две шеренги. Выхватив из ножен мечи, они приветствовали императрицу. Затем обе шеренги повернулись лицом друг к другу.

– Ты пытался убить Генерала Третьего Принца Мэддина Кевлерена, – произнесла Лерена, обращаясь к преступнику.

Ее голос был твердым как сталь. – Попытка убийства любого пи моих подданных карается смертью. Наказание за покушение на Кевлерена – смерть. Тебя прогонят сквозь строй. Приговор будет приведен в исполнение немедленно.

Пленник в отчаянии взглянул на Юнару. Та сделала вид, что не замечает его. Он попытался что-то сказать, но с губ слетело лишь неясное бормотание. Мэддин понял, что бедняге отрезали язык, чтобы он не смог обвинить Юнару в присутствии императорской семьи и стражников.

Капитан гвардейцев повернул осужденного лицом к шеренгам, вытащил меч и с силой ударил его плашмя по спине. Пленник упал. Первые два стражника – по одному с каждой стороны – тут же ткнули своими клинками ему в лицо. Приговоренный сдавленно вскрикнул и попятился назад, но капитан вновь ударил его мечом, преградив путь к отступлению. Тогда несчастный попытался прорваться сквозь строй. Со всех сторон на него посыпался град ударов.

Пленник еще раз попытался вырваться, но снова напоролся на мечи стражников. Мэддин краем глаза увидел кровавое месиво, которое когда-то было человеческой головой. Вскоре осужденный упал и больше подняться не смог. Капитан гвардейцев подошел к бездыханному телу, пнул его ногой и отрубил приговоренному голову.

Лицо Лерены побледнело. Она повернулась к сестре и сказала так тихо, что ее слова смогли услышать лишь Нетаргер, Мэддин и Кадберн:

– По твоей вине он пережил столько страданий. Кевлерен не убивает Кевлерена. Если бы Мэддин погиб, то здесь, в грязи, валялось бы сейчас твое тело.

Она произнесла последнюю фразу таким тоном, что у Мэддина по коже пробежали мурашки.

В следующее мгновение Лерена повернулась и зашагала прочь; за ней последовали ее приближенные. Гвардейцы подняли бездыханное тело осужденного и также удалились, оставив лужу крови, которая медленно впитывалась в землю.

– Итак, – сказала Юнара, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более непринужденно, – дело сделано.

Она сдержанно кивнула Нетаргеру, и они вдвоем последовали за королевской свитой, держась, правда, от нее на некотором расстоянии.

Мэддин и Кадберн остались одни; окружающее пространство внезапно показалось принцу пустым до бесконечности. Во рту он почувствовал вкус крови – словно это его самого только что казнили.

– Я желал бы менее мучительной смерти для бедолаги.

– Так ему и надо. Он пытался вас убить! – пренебрежительно фыркнул Кадберн.

– Как только мы получили необходимые сведения, – покачал головой Мэддин, – нам стоило сразу же прикончить его.

– Он нужен был живым, чтобы доказать императрице факт нападения. Не тратьте попусту время на жалость. Это обычный уличный головорез. Одному Сефиду известно, сколько невинных жизней погубил злодей.

– Тем не менее зрелище было неприятным, – сказал принц и тяжело вздохнул. – Нам пора возвращаться. У нас еще много дел, да и Алвей ждет…

ГЛАВА 4

С наблюдательной башни Омеральтского университета, с высоты плато, на котором был построен город, Гэлис часто любовалась окружающим пейзажем.

Здешние места неизменно служили источником богатства и могущества Хамилая. Земли, простиравшиеся до моря далеко на востоке, возделывались с незапамятных времен людьми сильными и плодовитыми, как сама почва. На первых ста лигах, где дождь выпадал реже, а трава была более грубой, располагались скотоводческие фермы; там разводили тучных коров, упитанных овец и выносливых лошадей. Далее раскинулись сады с апельсиновыми и лимонными деревьями, потом – поля, засеянные пшеницей, ячменем и хлопком. И, наконец, почти у моря находились фермы, где выращивали лен и овощи.