Рождение империи

Слуги опустили паланкин у входа во дворец. Ганиморо проследовала вслед за императрицей в ее опочивальню. Избранная первой вошла внутрь, дабы убедиться, что там все в порядке. Горничная была на месте: она поправляла покрывало и грелку, готовясь лечь в свою кровать у изножья постели Лерены.

Императрица обвела взглядом комнату, убедилась, что все готово для отхода ко сну, и Ганиморо вернулась к себе. Ее спальня была ничуть не меньше, чем опочивальня императрицы. Здесь она поработала около часа, вместе с дворецким сверяя счета, после чего тоже легла в постель.

Избранная уже начала дремать, когда в ее комнату стремительно вошла Лерена, а вслед за ней – горничная, у которой был донельзя несчастный вид. Императрица приказала девушке зажечь все светильники, после чего отослала ее на кухню заказать легкий ужин, а сама присела на край кровати Ганиморо. Та попыталась встать, но Лерена жестом велела ей оставаться в постели.

– Не надо, лежи. Я ненадолго.

Ганиморо не стала говорить, что если к вам зашли всего на минуту, ужин обычно не заказывают.

Чем я могу вам помочь, ваше величество?

– Скажи, ты долго приучала себя произносить эту фразу?

– Какую фразу? – не поняла Ганиморо.

– «Ваше величество», вместо «ваше высочество», кем я числилась до того, как умерла моя мать.

– Нет, ваше величество. С того самого момента, когда нам было по семь лет и мы познакомились с вами, я знала, что в один прекрасный день вы станете императрицей. И я приучила себя произносить эти слова еще в те дни… Когда пришло время, они стали поизноситься сами собой.

Лерена кивнула, словно ожидала услышать именно такой ответ, а потом сказала:

– Повелитель может быть только один.

Ганиморо растерянно заморгала. Избранной было трудно понять, куда клонит императрица. Кроме того, она не понимала, какая роль в этой беседе отведена ей самой, что само по себе выглядело довольно необычно. Тон, каким Лерена произнесла свою фразу, тоже показался Ганиморо весьма странным, словно это был вопрос, а не маловразумительные полуночные размышления.

– Разумеется, ваше величество. Так оно всегда и было, – поспешила ответить Избранная, подумав, что императрица наверняка имеет в виду Юнару.

От этой мысли девушке стало не по себе. В настоящий момент между сестрами не было откровенной вражды – главным образом благодаря тому, что Генерал Третий Принц Мэддин Кевлерен исчез за горизонтом, а в Ривальде революция смела Кевлеренов с трона. Интересно, подумала Ганиморо, что в таком случае гложет императрицу?..

– Тем не менее власть бывает разная, – продолжала тем временем Лерена, глядя куда-то в пространство отсутствующим взглядом.

– Мне не совсем понятно, что вы хотите сказать, ваше величество…

Императрица тяжело вздохнула.

– И мне тоже, милая Ганиморо. Я далеко не все понимаю… что само по себе уже плохо. Мне не дают покоя какие-то смутные мысли, я пытаюсь уловить их смысл, но он то и дело ускользает от меня. – Императрица неожиданно поднялась с постели и поправила покрывало там, где только что сидела. – Ничего, когда-нибудь пойму. А теперь скажи служанке, чтобы она принесла ужин в мою опочивальню.

Тысяцкий Авенел Кенди, посол Ривальдийской республики в Хамилайской империи, в пятый раз за утро посмотрел на свое отражение в зеркале.

– Вы прекрасно выглядите, – польстил ему секретарь, кстати, также пятый раз за утро.

Авенел тыльной стороной ладони пригладил мундир.

– Да-да, я знаю, и все же, – сказал он и в очередной раз придирчивым взглядом окинул свое отражение.

– Понимаю: вам следует в этом самому убедиться.

От тысяцкого не скрылся сарказм в голосе Синесса Ардры, и он следка покраснел. Нервозность уступила место гневу.

– Вы забываетесь, – произнес он, не оборачиваясь, и тотчас обратил внимание, какая в комнате воцарилась тишина. Ага, Ардра наверняка задумался, что ему на это сказать.

– Прошу прощения, ваше превосходительство, – произнес Синесс, – но время поджимает.

Авенел бросил взгляд на каминные часы.

– У нас еще целый час…

– Не забывайте, что мы с вами в Омеральте, ваше превосходительство. – В голосе Ардры снова послышались презрительные нотки. – Здесь мы не сможем заказать экипаж. Нас либо понесут пешие носильщики, либо мы пойдем своим ходом.

– Но это же просто смехотворно! – негромко произнес Кенди.

– Согласен. Даже в те дни, когда к власти в Ривальде еще не пришел Комитет Безопасности, никому и в голову не пришло бы изгнать лошадей с улиц Беферена.

Зато здешние Кевлерены все еще у власти, подумал Авенел, но вслух ничего не сказал. Потому что одно неосторожное слово – и Синесс сообщит кому надо. И тогда его отзовут в Ривальд, где и казнят.

– В таком случае распорядитесь, чтобы нам подали паланкин, – произнес он с надменным видом.

Как только секретарь ушел, Авенел презрительно фыркнул и в очередной раз посмотрел на себя в зеркало.

Голубовато-серый мундир неплохо смотрелся на его слегка располневшей фигуре. Правда, бледное лицо на таком фоне казалось, осунувшимся. Однако ничего не поделаешь: это официальный мундир ривальдийского посланника. Ничего не поделаешь и со старческой кожей, залысинами и брюшком.