Рождение Клеста (СИ)

Колымаг появилось сразу две! Одна направилась добивать стену, а другая — прямо на ворота. Конечно, ловушки стояли и там, и там, но, мама ты моя родная: если у них орудия размножаются, как серые кролики, то нам не хватит ни сил, ни фантазии, чтобы отбиться…

Заорали привычно командиры, и солдаты побежали по парапету, занимая свои места — из тех, кого не поставили на стену в первый дозор, давая возможность отсидеться под защитой стены. Нихельцы бежали в атаку, норовя с разбегу установить штурмовые лестницы — в них полетели наши камни. Лестницы они держали над головой, прикрываясь ими, насколько можно.

Я видел, как бегущему впереди удачно подбили ногу — он запнулся и рухнул, не успев разжать руки и отскочить в сторону. Весь десяток, спотыкаясь о его тело и увлекаемый вперёд силой разбега и тяжестью груза, завалился на бок, да ещё и лестницу на себя уронил. Тут же на упавших наскочили другие бежавшие, со своей ношей — послышалась яростная ругань, и эти тоже попадали, став заманчивой мишенью для наших лучников.

Бух! Бух! На стену падают первые лестницы. Кто-то первым высунулся с рогатиной, чтобы их отпихивать — в него сразу пустили тучи стрел, и он, охнув, уронил рогатину за стену, а сам свалился, корчась, на парапет. Стрелы, пронзившие солдата, шевелились, пока его сводило судорогой, и он в это время был похож на ежа, сворачивавшегося клубком.

А вот и «сарай» вплотную подошёл к стене. Только не спешить, иначе ничего не выйдет! Но десятник там оказался тоже не дурак, и дождался, пока начнутся удары и в ослабленный участок, и в главные ворота.

— Давай!!! И- раз! И- раз!!!

Один широкоплечий солдат упёрся руками в ложный зубец, двое справа-слева от него ухватили рычаги и рванули их вверх, сжимая зубы и напрягая до багряной красноты лица. Каменная «баба» покачнулась, начала крениться.

— Давай!!! Ну! И- раз! И- раз!!!

Ура! Глыба сорвалась вниз. Послышался глухой удар, хруст деревянных перекрытий, затрещавших, как хворост. Медную крышу продавило, как жестяную крынку под ударом пятки злого великана. «Сарай» перекосило, бревно криво обвисло, и колымага стала непригодной для штурма. У той, что била в ворота, ещё и ось передняя сломалась под тяжестью удара, так что нихельцы даже не пытались её оттащить. В пробитые в крышах колымаг дыры тут же весело накидали горшков со смолой и пустили зажжённые стрелы.

Но в целом стало невесело. Штурм стен вёлся с неслыханным ожесточением. Я обратил внимание, что нихельцы карабкались вверх с проворством заправских строителей, как будто с раннего детства только этим и занимались. Если бы, скажем, нашим мужикам из моего города поручили такую атаку, то они бы только одну лестницу ставить упарились и переругались. И лезли бы медленно, осторожно, цепляясь за перекладины обеими руками. Мда, как же мы свои потерянные города обратно отбивать будем? Ну, от этом пусть генералы думают, а наше дело сейчас маленькое. Вернее, аховое.

Я швырнул очередной камень — его отбили щитом, но враг удержался на перекладине, хоть и качнулся. Отлетевший камень ударил по плечу кого-то из стоявших внизу — там скопилось уже столько нихельцев, что камню и упасть-то было некуда. Вот чёрт, да у нас на парапете и булыжников-то столько нет, сколько сейчас народу прёт на штурм! Шапками нам их, что ли, закидывать?!

Меня словно что-то толкнуло: я схватил горшок со смолой и яростно разбил его о верхнюю ступеньку лестницы. Схватил горящий факел, стоявший на подставке, от которого лучники стрелы поджигали и, быстро ткнув его в разлитую смолу, отскочил в сторону. Сразу же возле уха свистнула пролетевшая смерть, разочарованно умолкая на излёте. Вот пускай теперь по горящей лестнице лезут…

Второй горшок я разбил уже об щит: противник оказался почти наверху. Ткнул факелом, снова отскочил. Жидкая смола горела яростно, легко и капала горючими слезами — внизу кричали недовольные этими каплями осаждавшие.

Вот уже оборонявшиеся схватились за копья — дело дошло до рукопашной. Нихельцы, кому удалось втиснуться на парапет, рубились как безумные и вертелись, как черти. Наши солдаты на их фоне выглядели неуклюжими скворогами. Мы с Мальком на нашем участке сумели одолеть двоих шустрых прорвавшихся, но подальше, уже в расположении другой сотни, дела пошли совсем печально: там нихельцы сбросили со стены сопротивлявшихся и встали полукругом, защищая участок прорыва, на который соскакивали всё новые и новые враги, расширяя этот прорыв.

Заорали наши командиры: стоявший на земле резерв побежал к лестницам, ведущим на парапет стены, чтобы попытаться сбросить оттуда закрепившихся нихельцев. На узком пространстве очень быстро стало так тесно, что бой превратился в давку: кто кого опрокинет, столкнёт вниз — тот и прав. Грохот столкнувшихся щитов стал так силён, словно по булыжной мостовой катили десяток пустых бочек, ускоряя ударами деревянных дубинок.