Рождение Колдуна. Первый Том и Второй Том (СИ)

Сан Саныч же предлагал иные условия. До момента, когда парню будет по силам помочь ему полностью исцелиться, он брал на себя все его расходы, обязывался продолжать обучение, включая и доступной ему магии четвёртого ранга, а так же обещал, что все не учебное время парень может тратить как пожелает.

После его отказа Леший окончательно потерял интерес к парню. Да и остальные члены отряда, за исключением Анжелы, стали относиться к нему едва ли не как к предателю — мол, спасли, выходили, а он... Это было весьма неприятно, однако же и на дверь ему указать никто не решился — им нужен был его наставник, а тот прямо заявил, что если его ученика отсюда выставят, он заберёт Анжелу, если придется то даже силой, и переселится в любой другой район города. Ибо кучка невесть чего возомнивших о себе ведьмаков, будь они хоть трижды младшим родом, ему, Профессору, ни разу не указ.

С этим спорить никто не рискнул — во первых, Сан Саныч своими алхимическими зельями, которые он варил для рода Зверевых почти по себестоимости, здорово поднял их уровень. Антикоррозийные, противопожарные и прочие пропитки для складов, оружия и производств, что он варил, были на голову выше своих аналогов на рынке — потому что ни один алхимик его уровня не будет варить подобную ерунду в больших масштабах, если только не для личного использования. Во вторых, колдун отлично разбирался в физиологии и энергетике ведьмаков, помогая всем достигшим третьего ранга и выше осваивать умения данного направления одарённости. В третьих — когда тот явился с подчиняющимся лично ему ездовым монстром в виде девятиметровой сколопендры и изувеченного оборотня, город довольно быстро облетели подробности того, как легко казавшийся безобидным простаком-самогонщиком дед отоварил пару вражеских магов третьего ранга и инсектоидную тварь. Так что желающих что-то там доказывать закусившему удила колдуну, искренне (и надо сказать весьма и весьма небезосновательно), что он оказывает Лешему в частности и Зверевым в целом своим присутствием громадную услугу, не нашлось.

И с того дня началось настоящее обучение магии. Не по методике Юрия Михайловича, которую после подробного расспроса своего нового ученика Александр Александрович назвал варварством и подготовкой пушечного мяса. Пожилой чародей имел свой взгляд на этот процесс, и, сходив разок на личную беседу с мэром городка, заявил, что отныне Макс будет учиться у своего первого учителя лишь пирокинезу.

— Я могу его понять и даже одобряю — времени сильно возиться с тобой Михалыча не было, а твои шансы на выживаемость требовалось повысить в кратчайшие сроки, — заявил тогда колдун. — Собственно, твой первый бой показал, что он сделал правильную ставку, ведь не знай ты силового щита и энергетической стрелы, ты бы там и погиб, скорее всего. Ну, не погиб бы, конечно — я всё же отслеживал происходящее и был готов в любую секунду вмешаться, но суть ты уловил — эти два заклинания сделали из тебя какую-никакую, а боевую единицу. Но это тупиковый путь — так не выйдет стать действительно сильным магом, ведь для этого нужна хорошая база. И будь уверен — я в тебя её вобью...

И от слов своих престарелый чародей не отступался ни на йоту. Основным занятием с утра до вечера для парня стали занятия под его руководством. Самые простые, базовые навыки и умения — аурное зрение, восприятие, чувствительность к потоком энергии и элементарный контроль собственной энергии. Никаких заклятий в первый месяц — тренировки по развитию этих дисциплин. С перерывами на пару часов спаррингов и тренировок с Анжелой и самим колдуном — тот сперва нещадно гонял ведьмачку и ученика между собой, а потом играючи разделывал под орех обоих разом что в рукопашной схватке, что в фехтовании.

Так как помимо возни с обучением Макса у Сан Саныча было ещё немало иных дел, от помощи в развитии остальным ведьмакам рода до алхимии, то тренировался юный колдун хоть и под неусыпным надзором наставника, вынужденный ходить с ним всюду, но самостоятельно. Контроль над энергией он, например, развивал, сплетая и расплетая обратно различные магические конструкты, не имевшие никакого практического применения — Сан Саныч называл их болванками, специально для того и предназначенными.