Рождение Контролера

— Я им нашел укромное местечко, — ответил он. — Никто не говорит на местном наречии, как вот шпарите вы, профессор. Даже я не говорю, потому для всех прибыл прямо из Эль-Риада.

— Веди, — велел я. — А то вдруг кто начнет беспокоиться.

Он хмыкнул.

— Да знаем мы, кто уже начал… да и не переставал.

Я посмотрел на него строго.

— Это кто же?

— Кому было поручено, — ответил он бодро, не моргнув глазом. — Она же у вас телохранитель? Хотя в Управлении не знают еще, что это вы ее чаще телохранительствуете…

— А чего в город не вошли?

Он двинул плечами.

— Да так… Кто-то сказал, уж и не помню кто, что вдруг вам понадобится помощь, чтоб не надевать штаны снова и не возвращаться так далеко. Мы вообще-то все ленивы, в наших досье это написано?

— Зови, — велел я, — мы и так задержались.

Городок невелик, едва прошли базар, вот уже и центральная часть, самая древняя, Ингрид засмотрелась на двух типичнейших тунисцев, что идут навстречу, держа в поводу один крупного мула, похожего на лошадь, а второй мелкую лошадку, похожую на мула. Бородатые, несмотря на молодость, одеты почти все в джеббу, на плечах цветные платки, на головах кабусы, а то и вовсе фески, на ногах кожаные сандалии. Штаны из домотканого полотна, что-то вроде старинной мешковины, все-таки мешки давно из бумаги, пластика и вообще из чего угодно, но только не из ткани.

— Живут же люди, — сказал я с почтением. — Вот это культура!.. Настоящая, древняя, устойчивая ко всяким потрясениям и чужеземным веяниям. Три тысячи лет… да какие три, все пять тысяч лет, а то и больше, вот так эти люди идут по этим тропам и ведут навьюченных животных…

Левченко кивнул, а Ингрид буркнула:

— Пять тысяч?

— Пять тысяч лет, — подтвердил я. — Еще когда, как говорят наши заклятые друзья, русские не то сидели на деревьях, не то в пещерах, здесь уже существовала вот эта высокая культура… За это время русские вышли из пещер, завоевали шестую часть суши, запустили спутник и первого человека в космос, а здесь все так же идут по этим тропам и ведут этих животных… Эх, сюда бы перебросить тех наших, кто мечтает жить на природе вдали от угнетающей их цивилизации!

— Тунис будет переполнен, — сказала она. — А Россия обезлюдеет.

— Зато станет чище, — заверил я. — Оставшихся вполне хватит для сингулярности. А наших алармистов сюда! Всех сюда, пусть приобщатся к древней культуре… и останутся в ней без права возврата в нашу европейскую дикость.

Я умолк, она тут же пихнула в бок локтем.

— О чем задумался?

— О проблемах бытия, — ответил я замедленно, — о культуре и духовности…

Левченко переглянулся с Челубеем, а Ингрид фыркнула.

— Только не начинай!.. За тобой сколько трупов осталось, забыл?

— Нет, — ответил я, — как раз когда смотрел на них, всякий раз думал о духовности, культуре и стремлении к прекрасному. Именно вот так, шагая по трупам, шли мы от палеолита к сингулярности! Да от какого палеолита, от первичного бульона… И потому сейчас, когда говорят, что нехорошо идти по трупам, у меня вопрос: что, хотите остановить прогресс?

Она спросила с презрением:

— Прогресса без трупов не бывает?

— Теоретически возможен, — сказал я со вкусом, — тема интересная, можно дискутировать, жаль, не с кем.

Она посмотрела косо.

— Да, конечно. Может, для хорошей дискуссии трупов маловато?

Челубей не выдержал, хохотнул. Ингрид посмотрела с подозрением, у мужчин какие-то иные понятия о юморе, хотя все юмористы — мужчины, а женщины все существа строгие и серьезные.

— Сворачиваем, — сказал я, — дальше прямо, потом за тем поворотом свернем направо. Через три квартала будет ультрасовременное здание в окружении старинных… Это отель имени Бургибы. Скорее всего, наш курьер там.

Левченко покосился в мою сторону, но смолчал, зато Ингрид тут же спросила:

— Эта единственный отель?

— Еще восемь, — ответил я и, предупреждая следующий вопрос, похоже, ехидный, пояснил: — Отсюда прямая дорога в морской порт и совсем рядом аэропорт.

— Ты хорошо знаешь город, — обронила она.

— Как-то был здесь, — сообщил я.

Она широко распахнула глаза.

— Ого!.. Никогда бы не подумала, что ты ринешься осваивать здешние курорты. Хотя здесь, конечно, замечательно. Я не помешана на древних храмах, но вон тот римский колизей смотрится внушительно и трепетательно. А те колонны… их еще финикийцы, что изобрели письменность, возводили, да?

Я посмотрел на нее с той жалостью, что выводит ее из себя больше всего.

— Существо…

Она сразу же вздыбилась.

— Ну-ну?

— Откуда эта дикая идея, что я приезжал сюда на курорт?.. Ах да, а что ты еще могла подумать?..

Она сказала еще злее:

— Ну-ну, бей, если замахнулся.

— Есть такие вещи, — сообщил я ласково, — как научные конференции. Почему в Тунисе? А он как раз посредине. С одной стороны едут из Европы, с другой — из Японии и другого мира…

Она надулась, сердитая и злая, отвернулась к Левченко и заговорила о более важных вещах, типа начальных скоростей пуль из «глока» и «Марк-двадцать три», а также насколько увеличен радиус разлета фрагментов осколочной гранаты в последних модификациях.