Рождение легиона

«Да, ты прав. Я не обязана ему верить. Я не должна ему верить. Луна обмолвилась как-то о празднике, но сказала, что позже объяснит его значение. Кажется, это было… Да, до разговора с Селестией, на котором та поручила мне организовать вывод Легиона на север и запад страны, заменив перебрасываемые в центр гвардейские сотни и тысячи. Ожидаются массовые гуляния, наплыв гостей и множество торжественных мероприятий, поэтому-то я не заподозрила ничего сверхъестественного. Но почему они не рассказали мне о том, что же на самом деле это за праздник? Не доверяют? Или…».

«Тебя не примут. Пугало. Приманка».

– «Хмммм… А ты знаешь, это может иметь смысл…» – кажется, до меня, наконец, стало доходить. Как обычно, мне нужно было лишь остановиться и прилечь, останавливая бешеную скачку мыслей, и постепенно, в моей глупой голове начинали вырисовываться идеи, прозрения и, чего уж греха таить, подозрения, словно у какого-нибудь контрразведчика-недоучки – «А ведь ты прав! После всего, что произошло, после всех тех помоев, что вылили на меня газеты за эти три года, меня не приняли бы в качестве принцессы ни знать, ни работяги, ни серьезные бизнеспони, владеющие компаниями, фирмами и землями в этой стране. Так почему бы нашим мудрым интриганкам не использовать меня в качестве пугала, выставив в качестве первичной кандидатуры? Судя по этим закрытым совещаниям, весь сраный ритуал напоминает древние «открытые и демократичные» выборы, на которых народ или выборщики[277] голосуют за уже утвержденного и согласованного в кулуарах кандидата – так почему бы принцессам не выдвинуть мою кандидатуру, заранее зная, что грызущиеся между собой кланы, рода и союзы разом отбросят свои попихушки, и выступят против неугодного им претендента? А ведь пони, в своем большинстве, не так едины, и какие-нибудь пегасы или земнопони вполне могут потребовать своей доли власти, потеснив окопавшихся на вершине местной пищевой пирамиды единорогов… Блин, ну почему так все сложно-то, а?».

– «Почему они все хотят от меня чего-то?» – спросила я, покосившись на мутный глаз Дарк Скрича. Тяжело пыхтевший инвалид, бывший когда-то поджарым, пожилым пегасом, ставшим в последствии стражем, а теперь, превратившийся в бесформенного монстра, пробурчал что-то, забавно подвигав жирно поблескивающими складками на голове – «Вот и сейчас, они бросили ко мне этого единорога, хотя это совсем не камера, и они не должны были сводить нас вместе… Если только он, конечно же, не тот, кто должен был меня разговорить. Я тупая, и я это знаю, поэтому простите, Легат, но я даже и не представляю, как буду вытаскивать нас отсюда. Не знаю – но постараюсь, поверьте. Верьте мне – и все будет хорошо. Я обещаю».

– «Ты и в самом деле не блещешь умом и сообразительностью, как говорит моя дражайшая тетушка» – донеслось до нас из темного угла, в котором сидел едва видимый в потемках жеребец – «И нечего на меня так смотреть. Как я уже говорил, я был там, внизу, и могу тебя заверить, что кроме этого помещения, им просто некуда нас посадить. В остальных комнатах нас быстро бы свел с ума этот страшный, доносящийся со всех сторон рев, а отправить нас в тюрьму они не могут. Не хотят».

– «Правда? А почему?».