Рождение легиона

– «На пустом? С меня шерсть клочьями лезла!» – возмущенно завопила я, но вовремя сбавила тон, услышав отражающееся от стен огромного зала эхо. Несколько земнопони и единорогов, расположившихся по другую сторону мелкого декоративного бассейна, недоуменно приподняли свои головы и неодобрительно поглядели в сторону моего шезлонга – «И вообще, так с родственниками не поступают!».

– «Плакса!» – поддела меня Кег – «Плаксивая сойка. Но зато теперь-то ты знаешь, где находится это замечательное заведение, и я надеюсь видеть тебя в его стенах не реже двух раз в год».

– «Ага. Как только я стану его третьим соучредителем!» – ядовито парировала я, переворачиваясь на живот. Лежать на свежеподстриженной шкурке было настолько непривычно, что я еще долго возилась на плетеном креслице, стараясь придать себе как можно более удобное положение.

Нет, так издеваться над пациентами все-таки нельзя. Меня мыли. Меня стригли. Потом – опять мыли. Ко мне пригласили какого-то коновала, вооруженного здоровенной, пугающе жужжащей машинкой для стрижки кого-то, размерами не меньше упитанного мамонта, после чего со вкусом, не торопясь, спустили с меня всю шерсть. Под конец экзекуции я чувствовала себя овцой, которую стригаль, на спор, остриг под пуделя и выпустил в общий загон. Нет, я не буйствовала, и даже почти не вырывалась, но когда один из этих «подготовленных специалистов» принялся расчесывать мою коротенькую, свежеподстриженную шерстку крючковатой проволочной щеткой, я сорвалась, и кажется, повела себя немного неадекватно. Но, по крайней мере, он еще мог передвигаться самостоятельно, к тому моменту, как прискакавшая на шум доктор Дриззл сумела отобрать у меня почкообразный лоток. Спустя какое-то время, я поддалась на уговоры и даже слезла со шкафа, где я временно окопалась, обложив себя многочисленными орудиями пыток. По признанию самой Дриззл, она даже не представляла, как много вещей, находящихся в кабинетах этого физиотерапевтического центра, оказывается, можно было использовать для членовредительства, и пообещала, что наши последующие встречи будут проходить в пустой комнате с очень мягкими стенами и потолком. Во избежание, так сказать.

– «Так значит, это была простая весенняя линька?» – пристроившись, наконец нарушила молчание я – «И что, часто так нужно… Стричься?».

– «Минимум – раз в полгода» – разомлев от искусственного солнечного света, Кег отмякла, и даже не пыталась наказать меня за кавардак, устроенный в ее заведении, но хуфекюр[33] мне пришлось переносить под ее бдительным присмотром, во избежание получения персоналом новых побоев и травм – «Хотя любая воспитанная кобыла должна заботиться о своей шерсти не реже чем раз в месяц, а то и в две недели».

– «Стричься каждые две недели?!» – не поверила я своим ушам, морщась от шуршания пилок и запаха бесцветного лака – «Это же ужасно!».

– «Привыкай. Мне кажется, тебе придется изучить множество полезных вещей, которые должна знать каждая воспитанная кобыла. Этикет, косметология, танцы, основы политологии и строения современного общества, геральдика…».

– «Танцы?! Ни-за-что!».

– «Н-да? А кто будет танцевать с твоим мужем на свадьбе? Твои подруги?».

– «Мои клинки станцуют на их шеях!» – мгновенно отреагировала я, рефлекторно вздергивая правую ногу и сгибая копыто, словно выщелкивая невидимые клинки, своим жестом заставляя отшатнуться тощего визажиста, испуганно посмотревшего на Кег – «А… А где можно научиться танцевать? Нет-нет, я совсем не заинтересована, слышишь? Просто для общего развития!».

– «Конечно, конечно» – ехидно покивала головой мадам соучредительница, потягивая из соломинки очередной, на этот раз малиновый, коктейль – «Поэтому я и не скажу тебе, что на пересечении Цветочной и Облачного Пути стоит довольно заметный дом, в котором обучают основам танца. Даже и не проси».

* * *

Выйдя на крылечко центра, я довольно потянулась, и с улыбкой подставила мордочку яркому весеннему солнцу. Кризис прошел, паника миновала, распад с разложением отступили на неопределенный срок, и я вновь была счастлива и довольна жизнью.

В отличие от Понивилля, весна в Кантерлоте и вправду наступала по мановению аликорньего крыла – еще несколько дней назад со всех крыш свешивались плачущие сосульки и звучала веселая капель, а уже сегодня улицы были девственно чисты, и лишь влажная поверхность мощеной зеленоватым камнем мостовой напоминала о том, что еще не так давно ее покрывал ноздреватый, тающий на солнце снег. Поведя стрижеными боками, я ощутила прикосновение прохладного ветерка, весело пробежавшегося по моей короткой шерсти, закрутившего узлом хвост, и разбившегося о мою метку, вновь хорошо заметную после стрижки.