Рождение Люцифера

– Я хотел вам все рассказать, – стал оправдываться Ашот, – но я видел вчера этого человека рядом с вами, поэтому подумал, что ему можно доверять. Он ничего не просил, только хотел что-то узнать у Виталия, и я сказал, что свой вопрос он может задать в моем присутствии. Я не думал, что это так важно, и все равно рассказал бы вам обо всем, о чем они говорили друг с другом.

– И о чем вы говорили? – спросил Райхман, обращаясь к своему водителю.

– Я не виноват! – закричал Виталий, трясясь всем телом от страха и возбуждения. – Честное слово, я не виноват!

– О чем вы говорили? – так же холодно повторил свой вопрос банкир.

– Простите меня, – не выдержав, заплакал водитель, – я не знал… я не хотел…

– О чем они говорили? – с тем же холодным выражением лица повернулся Райхман к Ашоту.

– Этот гость спрашивал Виталика, знает ли он Моисеева, – сразу ответил Ашот.

– Что сказал Виталий?

– Я не виноват, – плакал водитель.

– Что он сказал? – повторил банкир.

– Что Моисеев вышел на него через его сестру и интересовался Романом, – доложил Григорян.

Банкир задумчиво посмотрел на плачущего несчастного водителя и неожиданно с размаху ударил его под дых. Виталий застонал от боли. Райхман повернулся и поманил к себе Дронго:

– Подойдите сюда.

– Нельзя так поступать с людьми, – убежденно произнес Дронго.

– С людьми нельзя, – согласился банкир, – а с этими можно. Значит, вы сумели найти, как и где Моисеев вышел на меня. Через моего водителя. Кто вам об этом рассказал?

– Роман Керышев.

– Где вы его видели?

– В загородном доме вашей супруги, который вы ей подарили, – ответил Дронго. – Или вы не знали, что Керышев тоже находится там?

– Знал, конечно. Она ведь ушла к нему. Но я не знал, что меня предал собственный водитель.

– Он и не думал вас предавать. Человек, знавший его сестру, спросил у него про Романа, которого ваш водитель, как и ваш телохранитель, считали абсолютным ничтожеством. Он не видел в этом ничего предосудительного.

– Лучше не говорите мне об этом, – попросил Райхман. – Значит, и в моем случае они сработали через этого непонятного типа. Очевидно, осознав, что через финансы и банковские структуры они меня не достанут, эти ребята решили действовать через мою жену. Посчитали, что именно здесь мое слабое место. В общем, правильно посчитали. Она за последние пять лет потратила только на свои пластические операции и косметические исправления не меньше миллиона долларов. Ничего, теперь больше не будет швырять деньги на ветер.

– Разве вы не знали, что она не совсем идеальная супруга? – спросил Дронго.

Райхман молчал. Дронго терпеливо ждал. В стороне от них Вейдеманис узнавал у скулящего Виталика адрес и телефон его сестры в Москве.

– Я тоже не самый идеальный муж, – сказал, наконец, банкир. – Вы хотели, чтобы я рассказал обо всем первому приехавшему человеку, который к тому же прибыл по заданию одного из моих друзей? Чтобы все надо мной смеялись?

– Кажется, я вас не совсем понимаю.

– Что там понимать, – отмахнулся Райхман. – Мне пятьдесят восемь, и у меня уже несколько лет как появились проблемы сексуального характера. Раньше я принимал виагру и левитру и пытался как-то держаться, но в последние годы не помогали даже эти препараты. С женщинами, которым я платил за любовь, можно было ничего не имитировать, работали в основном они, а с женой так не получалось. Вы меня понимаете? Я был почти импотентом, и с таблетками, и без них.

– Вы знали, что она встречается с Керышевым?

– Конечно, знал. Пусть лучше встречается с таким дебилом и получает хоть какое-то удовлетворение, чем все время злиться на меня, благородно думал я. Она особенно и не скрывала. Все-таки у нас разница с ее любовником в тридцать лет, ей ведь только сорок два, и я считал, что не имею права ограничивать ее в сексуальных контактах. Возможно, я был не совсем прав. Он начал вести себя все более и более нагло, потом вообще предложил ей уйти от меня. Если бы кто-то сказал, что Роман Керышев сможет увести у меня жену, я бы рассмеялся этому человеку в лицо. Альфонс, который жил за ее счет, вернее, за мой. И вдруг у его появляются деньги, он ведет безумный образ жизни и убеждает мою жену бросить свою обеспеченную жизнь, чтобы удрать вместе с ним. До сих пор не понимаю, как ему удалось ее околдовать. Она, конечно, не самый разумный человек в нашей стране, но явно не сумасшедшая идиотка и должна была понимать, что, уходя от меня, она теряет и свой статус, и неограниченный кредит. Но она все-таки решилась, и это самая большая загадка для меня… Я даже подумал, что она полюбила Романа и поэтому решила уйти с ним, не думая о деньгах.

– Моисеев дал ему денег и пообещал судебную защиту, когда ваша бывшая супруга подаст на вас в суд на раздел имущества.

– Тогда все логично, – кивнул Райхман, прикусив губу. – Она получала молодое тело и мои деньги. Какая дрянь!

– Она не знала об этом плане, – сказал Дронго, – не знала, что Керышеву заплатили.

– Узнает. Я постараюсь, чтобы она узнала, – жестко пообещал банкир. – Значит, вот как они меня достали. Через эту дрянь и через моего водителя.