Рождение мага

Однако инквизиторы быстро опомнились. Подались вперёд растерявшиеся было солдаты, ощетинившись сверкающим рядом алебард; свистнули первые стрелы, со звоном ломаясь о камни помоста; а Неясыть ощутил привычные уже тяжесть и боль в висках – вражеская магия набирала силу, отцы-экзекуторы готовили контрудар. Фесс не знал, чьи ядра летят сейчас через крыши и крепостные стены, но, кто бы ни шёл сейчас на приступ Арвеста, он давал ему единственный шанс ускользнуть, и этот шанс нельзя было не использовать.

Неясыть ткнул солдата мечом пониже края кирасы и, на момент избавившись от противника, чуть ли не силой потащил вошедшего в раж орка к краю помоста. Гном наконец отбросил от себя бесчувственного Этлау – вся изощрённая магия инквизитора оказалась бесполезной в обычной драке.

– Да прыгайте же! – завопил Фесс, чувствуя, что стрелки вот-вот возьмут наконец верный прицел, и тогда не поможет даже некромантия – ну разве что потом превратить в зомби самого себя…

Его усилия наконец-то возымели результат. Два солдата и отец-экзекутор лежали на помосте, стражники – в крови, и это явно сдерживало энтузиазм инквизиторов. Ядра в небе мелькали всё чаще, где-то за ломами уже слышался яростный рёв – там, похоже, началась рукопашная и наёмные роты Лесных Кантонов собственной кровью отрабатывали полученное жалованье; собравшиеся поглазеть на казнь зеваки во все лопатки улепётывали с площади Правосудия.

Прадд и Сугутор упали в кипящую толпу, словно камни в бурное море – люди разлетались от них в разные стороны, подобно брызгам. Никто и не подумал преследовать беглецов или заступить им дорогу – видно, Святую Инквизицию здесь не слишком-то жаловали. К тому же у горожан хватало иных забот – ядра падали всё чаше, дым пожаров поднимался всё выше, а грохот боя слышался всё ближе.

Не медля больше ни секунды, Неясыть тоже спрыгнул вниз. Камень площади тяжело ударил в ноги, Фесс пошатнулся, взмахнул руками, выпрямился, невольно обернулся – и наткнулся на горящий взгляд святого отца-экзекутора преподобного Этлау. Инквизитор успел прийти в себя и даже подползти к краю помоста – правда, против ожиданий Неясыти, инквизитор не пытался атаковать.

– Помоги… – неожиданно донеслось до Фесса. Этлау говорил шёпотом, но магия донесла его голос прямо до слуха Фесса, несмотря на царивший вокруг хаос. – Помоги, слышишь, помоги не мне – Арвесту, которому ты и так уже служишь! Ты же защищал его народ от порождений Ночи!.. Помоги, нам сейчас не до тебя, все владеющие магией инквизиторы идут в бой рядом со Светлыми волшебниками, тебе удастся уйти, но помоги остановить вторжение!..

Магия Этлау была сейчас очень сильна, похоже, что она сжимала само время, потому что вся его речь длилась для Фесса не более доли мгновения.

– Ага, чтобы те, кого я буду в очередной раз спасать, сами же меня потом и сожгли! – резко и уже на бегу бросил в ответ Неясыть.

Посланное ему вслед прощальное заклятие Этлау Фесс отбил. Не сказать, чтобы играючи, но – отец-экзекутор не смог как следует сжать и нацелить своё незримое оружие, и накатившаяся было на Фесса волна холода растаяла без следа, ледяные когти не смогли даже прорвать плащ на плечах Неясыти.

В считанные секунды – пока не взяли прицел арбалетчики – беглецы смещались с толпой.

Стража и маги-инквизиторы, похоже, и в самом деле не пытались преследовать их. Верно, святым отцам и впрямь судьба Арвеста была дороже казни пары преступников, пусть даже столь видных. Не стала бить в спину и стража, опасаясь, наверное, задеть случайно оказавшихся рядом с беглецами зевак.

Толпа, в которой оказались Неясыть, Прадд и Сугутор, словно пенный вал, катилась прочь от площади Правосудия по широкой мощёной улице; сперва казалось, что и пожары, и шум сражения остались позади, но нет – из примыкавшей справа улочки внезапно раздались крики и лязг мечей; спустя миг Неясыть воочию увидел тех, кто сегодня пришёл испытывать судьбу под стенами Арвеста.

Они были высоки, смуглокожи, в странных, утыканных шипами зелено-алых доспехах, похожие на причудливых морских существ. Пришельцы сражались не обычными мечами, копьями или топорами, но длинными и широкими косами, причём действовали они этим неудобным в общем-то оружием на удивление ловко. Часть воинов сражалась широкими прямыми клинками, насаженными на длинные, в полтора локтя, рукояти. Щитов у нападавших не было совсем.