Рождение мага

Правда, сами еретики думали по-иному, называй Святой Престол обителью разврата, где отцы-настоятели не пропустят ни одного молодого послушника, в святых текстах полно дописок, искажений и исправлений, Церковь отошла от пути Спасителя и соответственно сама ведёт народ к гибели. Темный рассказывал, что, случалось, целые деревни и города принимали стороны ересиархов, и тогда вспыхивали Войны Веры, куда более страшные, чем все нападения морских удальцов, вторжения номадов или обитателей Змеиных лесов. Об этих войнах на факультете общего волшебства говорили неохотно и сквозь зубы, толкуя о «насланном Тьмой помешательстве».

– Тогда в кладбища обратились целые города, – рассказывал Тёмный. – Я помню… ректор – не этот, а предыдущий, большой приятель Фрегота Готлибского, между прочим, – так вот, тот ректор упросил меня отправиться с ним в Семиградье, где бушевала Третья Война Веры, Север полуострова, где угнездилась ересь, против Юга, который остался верен Святому Престолу. Так вот, еретики, захватив власть, почему-то не стали упразднять Инквизицию, хотя претерпели от неё немало – до тех пор, пока им не удалось овладеть всем северным побережьем. А когда они им овладели, выяснилось, что без Инквизиции никак не обойтись, – потому что кто же будет вылавливать оставшихся в больших городах приверженцев Аркина? – Тёмный усмехнулся. – И те и другие только и знали, что твердили о «спасении малых сих», торжественно целовали перечеркнутую стрелу и молились. А отцы-инквизиторы продолжали работать – методична, деловито, без криков и паники. Делали своё дело – и, заметь, делали его очень хорошо. На Юге схваченного еретика бросали в змеиный садок. Очень поучительное зрелище, скажу я тебе. На Севере предпочитали дробление. А вожаки ересиархов – как правило, они все в той или иной степени владели даром священной магии, магии Спасителя – не давали несчастному умереть слишком быстро, даже когда ему тисками размалывали ноги до бёдер и руки по самые плечи. Городские окраины покрывались невиданными лесами – лесами виселиц, ибо тех, кого следовало казнить, оказывалось слишком много. – У Тёмного зло дёрнулась чешуйчатая щека – признак сильнейшего гнева. – Когда северяне поняли, что проигрывают войну, они послали за наёмниками с Волчьих островов и из Лесных Кантонов. Слышал о них?..

– О вояках с островов – конечно, а…

– Ну да, о Лесных Кантонах в лекциях землеописателей будет говориться под конец. Ничем не примечательная область возле западного края Железного Хребта. Леса, быстрые речушки… места для полей мало, рудных жил нет, охота небогатая. Но живущий там народ – лучшие алебардисты и арбалетчики во всём свете. Да, они служат за деньги, но у них есть свой своеобразный кодекс чести. Так, например, они никогда не сражаются друг с другом. И никогда не изменяют наёмщику – до той поры, пока он платит. Даже если враг предложит вдесятеро больше – такие случаи бывали… Так вот, северяне наняли алебардистов и стрелков, с Волчьих островов приплыли морры и орки; на Кленовой равнине север разбил ополчения южан, армии ересиархов дошли до Моря Надежд, штурмом взяли Абардим… Клянусь вечной Ночью, Неясыть, в городе после этого не осталось ни одного живого человека! Ни одного!.. Я никогда не думал, что кровь действительно способна течь по улицам, словно дождевая вода. После этого сражения Кантоны отвернулись от Севера. Они разорвали договор и вернули деньги. Все, до последнего золотого, не оставив себе даже обычного в таком случае «выкупа мёртвых». И после этого ушли. С боем. А вместе с ними ушли орки. Эти, правда, денег не вернули. – Даэнур хрипло рассмеялся. – А потом пришли имперские корпуса вместе со Стражами Аркина, и дело Севера оказалось проиграно. Три города на берегу Моря Ветров были обращены в ничто. Потребовался целый век, чтобы они возродились…

Фесс медленно поднял пальцы к вискам. Слова учителя оказывали странное, какое-то почти магическое действие, словно Даэнур изо всех сил стремился подвести своего ученика к какому-то необычайно важному выводу.

– Учитель… а в каком году это было? Даэнур не ответил, только глаза его остро блеснули.

– Я должен ответить сам… Тысяча сто семьдесят четвёртый или пятый от Пришествия, основание Школы Тьмы Эвенгаром Салладорским!

– Правильно, Неясыть. – Голос Тёмного был едва слышен, глаза нестерпимо ярко горели. – Эвенгар был моим первым учеником из рода людей. Его прозвали Салладорским, но родился он в Эгесте, откуда его семья потом пробралась в Семиградье. На север. Он, в отличие от других своих сородичей, не впал в ересь. А когда увидел, что творят оставшиеся верными Святому Престолу, отвернулся и от него. Нашел меня. Я был потрясён – никто ещё не обучался с такой скоростью. Академию – всю! – он одолел за шесть месяцев. Потом… потом ему пришлось бежать на восток. За один год – за один год! – он сделал всё. У него почти не было способностей, одна только ненависть. Однако даже этого хватило, чтобы стать одним из самых знаменитых Чёрных магов,