Рождение мексиканского государства

В середине июля 1815 г. конгресс направил в США одного из авторов Апацинганской конституции — депутата Хосе Мануэля де Эрреру^[14], поручив ему обратиться к президенту Мэдисону с просьбой о признании независимости «Мексиканской Америки». Однако эта миссия успеха не имела. Приезд Эрреры в США совпал с определенным поворотом в политике вашингтонского правительства по отношению к мексиканскому революционному движению. Поскольку испанское господство в большей части Америки было восстановлено, администрация Мэдисона по ряду причин не желала в то время открытого разрыва с Испанией. Поэтому под давлением мадридского двора ей пришлось официально отмежеваться от планов вторжения в Новую Испанию, которые до того молчаливо поощрялись. 1 сентября Мэдисон опубликовал прокламацию, запрещавшую использование территории США для подготовки вооруженных экспедиций против испанских владений и требовавшую прекратить любые приготовления такого рода^{104}.

Между тем положение мексиканских повстанцев стало критическим. Члены конгресса, скрываясь от испанских карателей, вынуждены были то и дело менять свое местопребывание, а иногда им приходилось разделяться на мелкие группы, чтобы дезориентировать преследователей. Обострившиеся разногласия между лидерами подчас выливались в открытые конфликты. Полагая, что в интендантствах Пуэбла и Веракрус условия для деятельности конгресса более благоприятны, депутаты решили перебраться туда, с целью создать там новый революционный плацдарм.

Организацию похода взял на себя Морелос. Он собрал около тысячи бойцов, и сопровождаемая ими группа членов конгресса и назначенных последним должностных лиц направилась на восток. Чтобы обмануть бдительность роялистов, Морелос прибегал к различным отвлекающим маневрам и дезинформации противника. В начале ноября 1815 г. возглавлявшаяся им колонна достигла Тенанго (юго-восточнее Толуки). Однако испанское командование не замедлило принять решительные меры. 5 ноября войска полковника Мануэля де ла Кончи настигли повстанцев у Тесмалаки (около 35 км от Тенанго). Приказав Николасу Браво обеспечить безопасность конгресса, Морелос со своими людьми в течение некоторого времени вел неравный бой с превосходящими силами врага, чтобы дать возможность депутатам и их охране уйти подальше. Затем, видя, что немногие уцелевшие бойцы больше не в состоянии сдерживать натиск испанцев, он велел им отходить, а сам пришпорил коня и помчался к видневшемуся невдалеке лесистому холму. В погоню устремился кавалерийский взвод. У подножия холма Морелос спешился и стал снимать шпоры, чтобы легче было взбираться по крутому склону, но его окружили преследователи.

Вице-король распорядился немедленно доставить плененного вождя повстанцев в Мехико. Власти приняли все меры к тому, чтобы сделать это незаметно для жителей. Морелоса привезли ночью в закрытой карете, охранявшейся многочисленным конвоем, и бросили в тюрьму инквизиции. На следующее утро началось судебное следствие, которое вели совместно светские и духовные власти. Морелос держал себя мужественно, и даже противники признавали, что он «с достоинством и твердостью отвечал на все предъявленные ему обвинения»^{105}. По окончании следствия, продолжавшегося всего сутки, все материалы рассмотрела Соборная хунта в составе высших представителей церковной иерархии. Она вынесла решение лишить Морелоса духовного звания. Чтобы осудить его с соблюдением всех церковных канонов, отважного священника передали в руки инквизиции.

24 ноября на заседании трибунала было зачитано пространное обвинительное заключение, состоявшее из преамбулы и 26 разделов. Инквизиторы обвиняли Морелоса в том, что он «еретик, отступник от святой веры, атеист, материалист, деист, развратник, бунтовщик, виновный в преступлениях против божественной и человеческой власти, ярый враг христианства и государства, совратитель, лицемер, коварный человек, изменник королю и родине, похотливый, закоренелый мятежник против святой инквизиции»^{106}. Вынесенный 26 ноября приговор предусматривал публичное аутодафе, конфискацию имущества и в случае, если вице-король не потребует смертной казни, пожизненное заключение в одной из тюрем Африки.

На следующий день, в 8 часов утра, в большом зале трибунала инквизиции собрались инквизиторы и чиновники, а также свыше 300 видных представителей духовенства, колониальной администрации, военных. Многие не смогли попасть в переполненный зал и толпились в дверях. Здание и внутренний двор тщательно охранялись.