Рождение нации

- Дело не в самом предложении, Ваше Величество, - улыбка престарелого сатира, появившаяся на лице вице-канцлера, говорила знающим его о том, что один из опытнейших дипломатов Европы желал поделиться тайной подоплёкой, которая таилась под внешним, видным всем и каждому, слоем. - России предлагают взять на себя роль посредника и гаранта на конгрессе вроде Парижского. Но не одной России, а вместе с Испанией, с которой у нас давний и прочный нейтралитет. Тем самым нас ставят выше Англии и Франции, с которыми после Крымской войны отношения сложные.

- И это хорошо.

- Всё гораздо сложнее, Ваше Величество... Ох.

- Садитесь же, князь! - повысил голос император, видя, что его министр иностранных дел в этот день чувствует себя далеко не лучшим образом. Я так хочу.

Изящный, но неглубокий - в силу возраста - поклон лицеиста, одноклассника Пушкина и иных, весьма известных, персон. Царедворец с огромным стажем, он хорошо знал, как и когда себя вести. Порой стоило, невзирая на подкашивающиеся ноги, "скакать козликом". Иногда же наоборот, выпятить наружу мнимые и реальные болезни, вызывая к себе сочувствие и толику опаски. Императорской опаски лишиться советника, одного из немногих, кому тот привык доверять, а порой и соглашаться даже с тем, против чего изначально возражал.

Вот и сейчас, изображая измождённого возрастом и болезнями, вице-канцлер добился того, что переключил часть внимания императора на своё здоровье. И дальше разговор продолжался, когда оба - император и его министр - сидели

- Вы ведь поняли, чего именно "между строк" сказали генералу Штакельбергу двое настоящих правителей Конфедерации? - слабым голосом, но уже без ноток. Заставляющих беспокоиться за здоровье спросил горчаков. - Не про мир, а про то, чем они хотят сделать свою Конфедерацию.

- Монархией, - пожал могучими плечами император. - Сначала Мексика. Теперь вот и КША. Наигрались в республиканство. Да, монархия будет не абсолютной, а конституционной, с парламентом... Похоже, они возьмут часть от британской системы, часть из прусской, как у моего дяди Вильгельма. Консервативное начало у этих конфедератов оказалось сильнее. Я рад. И обещают они много.

- Слишком много, Ваше Величество.

- И выполняют! - сверкнул глазами Александр. - Милютин и всё военное министерство оценили как винтовки системы "спенсер", так и эти новомодные пулемёты. И ещё золото Аляски! Много золота, что важно из-за трат на перевооружение армии и проводимых мною реформ. Оказалось, что на Аляске есть не только пушнина. А кто-то, не хочу лишний раз вспоминать, предлагал избавиться от "ненужных земель за океаном". Мой отец, узнав про такое, про продажу земель с золотом, в лучшем случае выслал бы затейника в Сибирь... Нет, сразу на Камчатку! А вы, Александр Михайлович, изволите про "слишком много обещает".

Министр почувствовал, что разговор пошёл несколько не в нужную ему сторону. И зная вспыльчивый характер самодержца. Понял, что надо срочно отступить. Сдать часть позиций, но закрепиться на другой, более важной.

- Я не говорил, что надо отвергать предложение. Напротив, его следует принять, но с оговорками. И заранее понимать, чего на самом деле хотят от нас Борегар со Станичем.

- Борегар хочет увенчать свою голову короной, примеры Наполеона и его родичей и прочих маршалов не дают покоя этому французу. И получить нашу с Испанией поддержку. Королеве Изабелле отплатит отменой "доктрины Монро", нам же обещает поддержку в денонсации Парижского трактата. Гнева Англии в КША не опасаются, слишком далеко, а от Канады они отделены. Французский же император нуждается в помощи Конфедерации до тех пор, пока дела в Мексике не закончатся однозначной победой коалиции и гибелью либо изгнанием Хуареса.

- Вы верно описали общую картину, Ваше Величество. Как раз ту, которая и должна была появиться у вас после знакомства с докладом посла в Конфедерации.

- Мной упущено что-то важное? Тогда, как мой министр, вы должны сказать об этом. Я жду, вице-канцлер, говорите же.

Горчаков, мысленно перекрестившись и обратившись к богу за помощью, решил рискнуть, выложив часть козырных карт.

- У Конфедерации появился политик, весьма необычный. И понять его игру мне не сразу удалось.

- Вы о Борегаре?

- Конечно нет! Борегар - это будущий монарх, любимый армией полководец и неглупый человек. А политик - это полковник Виктор Станич. Хотите говорить с тем, кто управляет - обращаться нужно к нему. Он хочет... стать тем, кем планирует оказаться знакомый вам Бисмарк. Только при этом не выходя из тени. Тайная полиция - это самый подходящий для него выбор. Власть, но не явная.

Говоря это, Горчаков понимал, что идея о превращении Конфедерации в монархию настолько пришлась по душе императору, что его не переубедишь. Вообще никак. Оставалось играть на нюансах, не дав возможности заокеанскому интригану получить от России всё желаемое.