Рождение новой России

Стрельцы хотели, чтобы их сделали «надворной пехотой» (гвардией), которой бы фактически были доверены судьбы престола и страны. В Москве они распоряжались всем. Во главе разнузданных и разъяренных стрельцов стоял новый начальник Стрелецкого приказа Иван Хованский. Позднее его обвинили в том, что он хотел захватить престол и готовил свержение Милославских. Софья опасалась Хованского и боялась стрельцов, не зная, как обуздать это движение.

Стрельцы требовали устройства «споров» о вере. 5 июля 1682 г. в Грановитой палате состоялся диспут, на котором стрельцы поддержали старую веру — раскольничью. Правда, это не помешало им казнить по приказу Софьи возглавлявшего раскольников Никиту Пустосвята. Они требовали также, чтобы им уплатили жалованье по двадцать пять рублей серебром, выдали всех бояр на расправу и установили на Красной площади памятник в честь событий 15–17 мая. Софье приходилось угождать стрельцам, удовлетворяя их требования.

Немалые опасения вызывало и то обстоятельство, что стрелецкое восстание могло возбудить волнение «черных людей», челяди и холопов. Стрельцы разгромили Холопий приказ и уничтожили его архивы. Правда, стрельцы смотрели свысока на «черных людей» и холопов и не хотели общаться с ними, считая только себя вершителями судеб России. Этим и объясняется пассивность холопов в майские дни 1682 г.

Все чаще и чаще Софье приходилось выслушивать такие слова: «Довольно, матушка, поправила, пора и в монастырь». Положение ее становилось день ото дня все более двусмысленным, и она решилась покинуть Москву. 20 августа вместе с обоими царевичами она уезжает в подмосковное село Коломенское. Потом она перебирается в Саввин-Сторожевский монастырь и, наконец, в село Воздвиженское близ Троицкого монастыря. Здесь она созывает дворянское ополчение.

Дворяне были недовольны своеволием стрельцов, распоряжавшихся престолом и недвусмысленно угрожавших им, и поэтому охотно явились к Троице. Почувствовав себя достаточно сильной, Софья вызвала в Воздвиженское начальника Стрелецкого приказа князя Ивана Хованского с сыном Андреем. 17 сентября, в день своих именин, она приказала обоих казнить.

Стрельцы попытались было оказать сопротивление, «сели в осаду» в Кремле. Но видя, что сила не на их стороне, явились к Софье с повинной.

Теперь Софья могла навязать стрельцам свою волю. Стрелецкие вольности были уничтожены. Знаменитый столб на Красной площади в память 15–17 мая был снесен. Новым начальником Стрелецкого приказа был назначен думный дьяк Федор Шакловитый.

Так началось правление Софьи Алексеевны.

Правление Софьи Алексеевны

В отличие от всех русских царевен — затворниц царских теремов, проводивших все свое время в утомительном безделье с мамками, приживалками и теремными девушками, Софья Алексеевна была деятельным человеком.

Воспитанница ученого монаха Симеона Полоцкого, она получила хорошее образование и много читала. Симеон Полоцкий привил ей интерес к «латинским» языку и культуре. Властолюбивая и гордая, Софья стремилась к единодержавному правлению и была поглощена заботами об укреплении собственной власти.

Взяв бразды правления в свои руки, Софья почувствовала, насколько дорога ей власть, и стремилась во что бы то ни стало сохранить ее за собой. В трудной борьбе за удержание власти Софья прежде всего опиралась на своего фаворита, или, как тогда говорили, «галанта» — Василия Васильевича Голицына. Этому умному и образованному государственному деятелю принадлежит заслуга ряда преобразований и многих замыслов, которые говорят о его прозорливости и могли бы оказать честь деятелям даже более позднего времени.

По почину Василия Голицына был создан совет для подготовки преобразования русского войска. Результатом деятельности этого совета был указ от 12 января 1682 г. Указ отменял местничество, при котором замещение государственных и военных должностей зависело от «породы», т. е. от знатного происхождения, а не от деловых качеств.

Иностранец Невилль сообщает, что в беседе с ним Голицын делился своим замыслом преобразования русского войска. С этой целью Голицын, по словам Невилля, считал необходимым изменить положение государственных крестьян, предоставив им землю и обложив их особым государственным налогом. Немало других «прожектов» роилось в голове у «великого Голицына», как называл его Невилль. Эти замыслы рождались в тиши покоев, стены которых, вопреки старорусским боярским обычаям, были уставлены книжными полками, увешаны географическими картами, часами и термометрами.

Этот человек мог бы найти свое место среди сподвижников Петра, не свяжи он свою судьбу с политической карьерой властолюбивой правительницы. Софья же чересчур дорожила властью, чтобы сочувствовать преобразовательным замыслам Голицына, осуществление которых восстановило бы против нее боярство, ревниво соблюдавшее «древнее благочестие» и родную старину.