Рождение огня

Позади него стоит человек, которого я раньше никогда не видела. Зато мне хорошо знакома его униформа — это та самая, что предназначена для нашего шефа миротворцев. Только одет в униформу вовсе не старина Крей. Это высокий, мускулистый мужчина с тщательно отутюженными складками на брюках.

Все фрагменты только тогда складываются в моей голове в единую картину, когда я вижу в его руке занесённый для удара кнут.

8.

— Нет! — кричу я и рвусь вперёд. Остановить руку с кнутом не успею, к тому же и силёнок не хватит. Поэтому я бросаюсь прямо между кнутом и Гейлом. Я как можно шире раскидываю руки, чтобы защитить его изуродованное тело, так что мне нечем отразить удар кнута. Тот со всей силой обрушивается на левую половину моего лица.

Какая непереносимая боль! Она обжигает и ослепляет. В потемневших глазах мелькают огненные вспышки. Я падаю на колени. Одной рукой хватаюсь за лицо, другой опираюсь о землю, чтобы не уткнуться в неё носом. Уже ощущаю, как взбухает рубец, как опухоль затягивает глаз. Камни подо мной мокры от крови Гейла, в воздухе витает её запах.

— Прекратите! Вы убьёте его! — визжу я.

Я вижу лицо моего противника. Резкие черты, глубокие морщины, жестокий рот. На бритой голове слегка пробивается седая щетина. Глаза так темны, что похоже, состоят из одних зрачков — просто две чёрные дыры. Длинный прямой нос, красный от холода. Мощная рука вновь заносит кнут, глаза прикованы ко мне. Мои пальцы невольно вспархивают к плечу — достать стрелу, но где там! — моё оружие спрятано в лесу. Я стискиваю зубы в ожидании следующего удара.

— Стоять! — ревёт знакомый голос. Появляется Хеймитч. Он спотыкается о какого-то миротворца, валяющегося на земле. Постой, это же Дарий! 

На лбу у него, под рыжими волосами, выпячивается огромный лилово-чёрный бугор. Он без сознания, но ещё дышит. Что произошло? Неужели он пытался прийти Гейлу на помощь — ещё до того, как здесь появилась я?

Хеймитч переступает через него и грубым рывком ставит меня на ноги.

— Великолепно! — Его рука вцепляется в мой подбородок и поддёргивает его кверху. — На следующей неделе у неё фотосессия в свадебных платьях. И что я, по-вашему, скажу её стилисту?

Вижу проблеск узнавания в глазах человека с кнутом. Ещё бы: укутанную в бесформенную толстую одежду, с ненакрашенным лицом, с волосами, заткнутыми под воротник пальто, — узнать во мне победительницу последних Голодных игр нелегко. Особенно, когда полфизиономии заплыло. Но Хеймитча показывали по телевидению в течение многих лет, так что его, уж поверьте мне, так просто не забудешь.

Человек упирает руку с кнутом в бок.

— Она вмешалась в процесс наказания преступника, сознавшегося в своём преступлении.

Всё в этом человеке: его командирский голос, странный акцент, манера держаться — предупреждает о неведомой и грозной опасности. Откуда он? Из Одиннадцатого? Из Третьего? А, может, из самого Капитолия?

— Да плевать я хотел, даже если бы она взорвала сам растреклятый Дом правосудия! Смотри на её щёку! Как по-твоему, через неделю она будет в нормальном состоянии для съёмок? — рычит Хеймитч.

Голос человека остаётся бесстрастным, хотя звучит уже не столь уверенно:

— Это не моя проблема.

— Ах, не твоя? Ну что ж, она станет твоей, дружочек. Первый же звонок, который я сделаю, придя домой, будет в Капитолий. Я уж выясню, кто тебя уполномочил портить мордашку моей победительницы.

— Он был взят на браконьерстве. А вообще, ей до этого что за дело?

— Он её кузен. — Питер бережно подхватывает меня под другую руку. — А она — моя невеста. Так что если вы хотите продолжить разбираться с ним — вам придётся сначала иметь дело с нами обоими.

Может, так оно и есть — мы единственные трое во всём дистрикте, кто отваживается оказать сопротивление властям. И это нам, конечно, ещё зачтётся. Но в этот самый момент всё, что меня заботит — это как сохранить жизнь Гейлу.

Новый глава миротворцев бросает взгляд на свою команду. Я с облегчением вижу знакомые лица старых приятелей из Котла. Судя по всему, они от устроенного шефом зрелища не в восторге.

Одна из них, женщина по имени Пурния — она регулярно покупает суп у Сальной Сэй — чётко, по-военному, выступает вперёд.

— Я полагаю, установленное для случая первой поимки количество ударов кнута уже отпущено, сэр. Если только вы не желаете вынести преступнику смертный приговор. Тогда его приведёт в исполнение расстрельная команда.

— Таков установленный здесь законом порядок? — спрашивает глава миротворцев.

— Так точно, сэр, — чеканит Пурния, и несколько других кивают в знак согласия. Я уверена, что на самом деле они ни о чём таком и отдалённого представления не имеют. В Котле «установленный законом порядок» для того, кто появится там с дикой индейкой, означает начало яростных схваток за индюшачью ножку — кто больше предложит.

— Ну что ж, очень хорошо. Забирайте вашего кузена, барышня. И если он очухается, то напомните ему, что попадись он в следующий раз — я сам лично возглавлю эту самую расстрельную команду.