Рождение Орды

— Понимаю, — сказал он, хотя вовсе и не понял. — Так когда ты придешь в возраст?

— Сегодня, — ответила она просто, улыбаясь еще безмятежнее.

Одно долгое, странное, слитное мгновение он глядел на нее молча, затем, не говоря ни слова, притянул к себе и поцеловал.

Талгат уже довольно долго наблюдал за орками и отступил, лишь когда их зверская похоть оскорбила чувства. Бытие ман'ари куда разумнее.

Кроме женственных длиннохвостых созданий с кожистыми крыльями, ман'ари утоляли похоть не совокуплениями, а насилием. Насилие — совершеннее и проще. Талгат умертвил бы обоих звероподобных тварей на месте, но господин строго приказал не вмешиваться. Если эти двое не вернутся в клан, начнется суматоха, поиски, расспросы. Хотя они — лишь ничтожные мошки, мошки тоже могут стать изрядной неприятностью. Кил'джеден приказал лишь наблюдать и исследовать, ничего больше. Раз приказал — так Талгат и сделает.

— Месть — это плод. Он сладок, если дать ему вызреть как следует, — сказал Кил'джеден.

За долгие годы он не раз отчаивался отыскать беглых эредаров. А теперь, пока Талгат докладывал, все больше росли уверенность и радость Кил'джедена.

Талгат послужил хорошо. Понаблюдал за жалкими «городами», сотворенными когда-то могущественным Беленом и кучкой его беглых соратников. Понаблюдал, как они жили, охотясь, словно звероподобные твари, которых называли орками, как возделывали землю, своими руками кладя в нее зерна. Наблюдал, как торговали с заросшими мясом, едва способными к речи тварями, обходясь с ними со смехотворной вежливостью. Кое-какие отзвуки былой силы еще ощущались в их постройках и делах, но владыка Кил'джеден точно порадуется, узнав, как низко пал его бывший Друг.

Дреней — вот как они звали себя теперь. Изгнанники. И мир свой назвали Дренор.

Владыка Кил'джеден удивителен в желаниях.

Хочет знать как можно больше про орков, а не про нынешнего Велена. Как организованы орки, каковы их обычаи, кто их вожди и как те достигают власти, что важно отдельному орку и целому их клану?

Работа Талгата была не рассуждать, но попросту докладывать об увиденном — и он старался как мог. Когда наконец Кил'джеден вызнал все выведанное Талгатом, вплоть до имен обеих тварей, спаривавшихся после охоты, исполнился, пусть и ненадолго, удовлетворенной радости.

Наконец-то месть найдет свою цель. Велен и его выскочки понесут наказание. Но не в виде скорой смерти от армии преображенных эредаров, превращающей их в кровавые клочья. Это было бы слишком милосердно. Кил'джеден хотел их смерти, но перед тем хотел их полного, абсолютного, чудовищного унижения. Хотел медленно, сладко раздавить, будто насекомое сапогом.

И теперь знал, как это сделать.

Глава 6

Уроки того времени были жестокими, ценою их стали кровь, муки и смерть. Но едва не принесшее нам гибель нас и спасло. Мы выжили благодаря единству. Раньше каждый клан стоял за себя, каждый орк был свирепо и беззаветно предан своему клану и никому другому. То, ради чего мы объединились и против кого дрались — ужасная, едва ли не роковая ошибка. Мы еще платим за нее.

И поколения после меня еще заплатят. Но само единство — это сила и великое достижение. Знание о силе единства я вынес из пепла нашего прошлого. Именно потому я говорил с вождями столь многих и разных народов, желая объединиться с ними ради цели, которой можно гордиться.

Единство и согласие — вот горький урок прошлого, и я крепко его усвоил.

Довольный и отчасти гордый собою Нер'зул глянул на сумеречное небо. Да, закат сегодня на славу. Не иначе предки довольны.

Вот и прошел очередной Кош'харг. Как-то очень уж скоро стали они сменять друг друга. И на каждом отмечают и радостное, и горестное.

Старая подруга Кашур отправилась к предкам.

Ее клан, Северные Волки, очень ее уважал. Мамашей звали. По рассказам, умерла, сражаясь. Захотела на охоту — впервые за многие годы. Северные Волки охотились на копытней, она — в первых рядах охотников. Копытень затоптал ее насмерть, никто и помешать не успел. Но теперь клан, оплакивая гибель, и праздновал: отмечал ее долгую жизнь и то, как решила расстаться с нею.