Рождение Повелителей - Часть 2

В один миг с неба обрушился свирепый поток ливня. Он даже не начинался, как безобидный дождик, а сразу полил настоящим градом. Рассвирепел ветер. Дул в лицо своим колким зимним холодом. Погода встретила уезжавших совсем не дружелюбно, словно пыталась остановить всеми известными одной лишь ей способами. Но воины под негласным предводительством Немо уверено шли вперед, несмотря ни на ночную пору, ни на дикий ветер и сильный ливень, не обращали внимания на липкую и противную грязь под ногами своих лошадей (наместник каждому предоставил по одному коню, хотя каждый отправился в путь со своим, друзья без слов решили воспользоваться даром наместника, погрузив на предоставленных им лошадей всю тяжесть своих поклаж). Внимания Отряда заслуживала только их Цель — сразить незримого Врага, а дальше бежать, скрываться от погони и, несущейся вместе с ней, гибели. Спасаться позорным бегством, чтобы выжить, чтобы потом еще раз — если будет нужно — сразиться с Врагом.

Глава V. К Ущелью Черепов

4 Января 1485, Пещера Трех ЗамкОв,

Келебреттское Предгорье

Четверо усталых путников цепочкой пробивались сквозь освирепевшую стихию…

… Долгих и утомительных три недели прошли под бесконечными происками Ливня. Сезон дождей начинался в этом году рано, дошел быстрым чередом и до Нимфеи. Но водная буря не остановилась на южных пределах, прокладывала свою дорогу дальше на запад, увлекая в бесноватую капель всю степь до самых Гор.

Стихия ярилась. Медленно, но неуклонно с неба валились капли, по мере приближения к Келебреттским Горам, вода превращалась в снежную крошку. Морозные порывы ветра не утихали. Все сильнее и сильнее задували в каждую щель, от него не было ни спасения, ни покоя. Ветер дул постоянно, и чем ближе Отряд подходил к Горам, тем свирепее и яростнее он становился, тем сложнее от него было спрятаться. Приходилось закрывать лица всеми подручными средствами, вход пошли шерстяные шарфы, накидки и все-все, чем только можно было прикрыть лицо. Оставляли лишь небольшие прорези для глаз. С ветром в лица летел и снег. Немо уже трижды проклял такую погоду, но от этого лучше не стало. Ветер все также свирепствовал, мешал разглядеть дорогу, застил глаза белой пеленой непроглядного снежного крошева, превращая мир в бледный туман снегопада.

Норгим — он ехал впереди Отряда — вечно выкрикивал бесплодные проклятия, но слова тонули в шуме ветра и до остальных членов Отряда они доносились только истошными вскриками отчаяния, лишенного смысла. Все попытки начать разговор глушил истошный ветер, слова терялись в глубине стихии, так и не доходя до слуха собеседника. Невольно приходилось ехать в полном молчании. Без бесед и разглагольствований бедный Гвилдор сходил с ума, он по жизни разговорчивый и общительный, — по мнению Немо — поэтому в диком молчании торговцу — у него и работа многословная — приходилось хуже, чем всем остальным. Но Гвилдор держался молодцом. На коротких остановках и ночлегах не жаловался на недобрую судьбу и бесконечный холод, пронизывающий все тело, оседающий инеем на бровях и небритых бородах, на воздушные порывы, которые находили бреши в одежде, сколько не укутывайся. Держались все. Все чаще казалось, что из последних сил, но держались. Другого выбора у них и не было.

Снова безвыходная ситуация, которая лишает выбора. Немо даже стал невольно чувствовать, что он и впрямь пленник своей кармы, марионетка Судьбы. Пытался засунуть эти мысли как можно дальше в глубину сознания, — такие размышления, как известно, только все портят — но отчаянно думы возвращались к одному и тому же. Пленник высших сил, пленник Рока, жалкая песчинка, которую избрал для каких-то неведомых целей Суммариму.

Ночевки превращались в ужас. С самого отъезда из Нимфеи не прекращался дождь, он иногда стихал, но и не думал заканчиваться. Поэтому ночевки — да еще и в степи — были сущим адом, укладываться приходилось на земле, под открытым небом, прямо перед сотней тысяч летящих сверху маленьких кусающих капелек. Путники по ночам прямо таки купались в грязи. Нечем было укрыться от дождя и негде найти сухого места. Вся степь превратилась в ужасного монстра из глины и грязи.

Не слаще приходилось и коням, они вязли в грязи, размокшие и липкие комы земли цеплялись за копыта. Природа, словно заново подковывала лошадей, но на этот раз не железом, а грязью.