Рождение Повелителей - Часть 2

Немо почувствовал толчок, который вмиг отбросил его в сторону. Над самой головой человека появилось светло-голубое облачко. Что за странный до боли знакомый цвет?! Из облачка лился свет, — такого же светло-голубой, успокаивающий, мягкий — быстро обволакивая плотной пленкой — плоть человека. От сидящего не осталось и силуэта, и маленького воспоминания, что он когда-либо был.

Странные видения оборвала вспышка, исходившая из светлого облачка. Стало колоть в глазах, завывать в голове, мозг, казалось, скоро лопнет от напряжения. Немо потянула назад исполинская, скрытая от всех и вся, Сила… он очнулся…

Первое, что почувствовал, пробудившись от удивительных видений, Немо — это беспощадная, режущая головная боль, которая сильно отдавала в висках. Голова напоминала чугунный колокол. Едва заденешь его и раздастся такой звон, что те, кто не успел скрыться, рискуют потерять слух. Боль накатывалась пульсирующими потоками, с каждым ударом сердца становилась все больнее и больнее, если так будет продолжаться, то он снова потеряет сознание.

Немо зарычал, как раненный зверь, зашипел, как змея и снова провалился в мир видений…

Перед северянином сидел все тот же, расставивший в стороны руки, человек. Свет, который накрыл его непроглядной сетью, растворялся, исчезая на глазах. Следом за мягким сиянием исчезло и светло-голубое облачко.

Человек встал, зашагал вперед. Немо, как привязанный, последовал за ним, не отступая от поводыря ни на шаг.

Неизвестный зашел в темную комнату, освещаемую красным светом. Воздух стал сухим и сжатым, раскаленным до предела. Немо шагнул в комнату за поводырем. Тут же со всех сторон его обдало жаром. Он был в кузнице. Кузнец взял огромный молот, сунул бесформенную железную массу в доменную печь. Когда железная масса неизвестного сплава раскалилась и обмякла, мастер вытащил ее и стал делать свой нелегкий труд. Зазвенел молот о наковальню. Кузнец был неутомим. Он работал, как не работает никто. Шли мгновения, а в мире видений — часы, кузнец все сильнее и сильнее грохотал о наковальню молотом, постепенно превращая бесформенную массу сплава в прекрасный и изящный Шлем — Славу Ондала.

Немо понял, что наблюдает второй день работы смертного кузнеца, предка Гефеста, о котором говорил Малах.

Кузнец закончил свою работу, повернулся и, глядя точно в глаза северянину, протянул к рукам Немо готовый продукт своих стараний…

Немо очнулся… его почти нежно теребили крепкие мозолистые руки Гефеста.

— Немо, очнись… очнись сынок! — откуда-то из глубины сознания северянина доносился знакомый голос кузнеца.

Немо открыл глаза, перед ним навис силуэт его приемного отца. Гефест был взволнован, глаза горели, как два маленьких фосфористых огонька, все мышцы на лице кузнеца напряглись в каком-то жалком подобии улыбки.

— Где я? — не своим голосом выдавил из себя Немо, голова болела, как в минуты первого пробуждения, в висках слышались отзвуки ударов Ордуастровского молота. Северянин лежал не в силах пошевелиться.

— Ты дома, не переживай! — взволновано твердил Гефест, — Все позади, ты в безопасности, лежи и набирайся сил.

— Что произошло? Как я попал сюда? Как мне удалось выстоять перед гвардейцами? — задавал за вопросом вопрос Немо.

— Когда я и Малах пришли в палаточный городок, куда ты так стремглав устремился, — переходя на тихий шепот, стал рассказывать кузнец. — Ты лежал в самой куче людей, но все они были без сознания, как и ты. Вскоре они пришли в себя. К ним вернулся рассудок, злая Сила отпустила их, подобно тому, как произошло это у ворот. Но с тобой было хуже, ты совсем ослаб, и не приходил в себя. Нам пришлось перенести тебя домой, к нам домой, Немо. — совсем еле слышно закончил Гефест.

— Что произошло там, у палаточного городка? — сквозь сильно стиснутые зубы выдавил из себя Немо, головная боль обострилась, в висках забило с неимоверной силой, еще чуть-чуть и северянин снова провалиться в мир теней.

— Малах! — что есть мочи крикнул кузнец,

Тем временем Немо совсем скорчился в клубок от нестерпимой боли, лицо превратилось в страшную гримасу, северянин так сильно сжал зубы, что они стали трещать, челюсти сомкнулись в болезненный оскал, что есть мочи северянин защурил глаза, вцепился руками в белую простыню своей кровати. Тело изогнулось в болезненной агонии, из-за сомкнутые в звериную улыбку зубы, вырвался тихий приглушенны вопль.

— Малах, ну где же ты? — неистово завопил Гефест, но старого знахаря все не было и не было.

Тело Немо расслабилось в мнимом облегчении, и боль снова ударило в голову северянина с новой первобытной силой. Немо снова изогнулся от боли, теперь уже сомкнутые зубы северянина не мешали его истошному и душераздирающему воплю.

— Борись! — прикрикнул вошедший Малах. — Ты сам должен справиться с этой болью.

— Сам? — бешено воскликнул Гефест. — Помоги же ему! Чего ты стоишь без дела?

— Борись! — вторично приказал Малах.