Но северянину не удалось долго сражаться, против него в один раз встали сразу с два десятка оборотней, одному, да еще и без чистого огня, здесь не справиться. Но оборотни перехитрили самих себя, один из них с воем бросился на Немо, бросился с такой силой, что северянина унесло на добрый десяток шагов, но именно это и спасло Немо. Его просто вышвырнуло из боя, вышвырнуло с моста и понесло с первобытной силой на плечах — силой оборотня, который так и не отцепился от Немо после спасительного для человека нападения — понесло прямиком в ров. На удивление ров оказался слишком глубок, а оборотень слишком упорен в своем желании убить Немо. Северянина тащило на самое дно, ему приходилось сражаться с оборотнем и еще больше ускоряло погружение. Вода — если содержимое рва можно было так назвать, смрадное и густое, мутное настолько, что нельзя было различить и собственное руки поднесенной к носу — вода не давала быстро двигаться, а оборотень словно не чувствовал всю сковывающую силу густой жидкости, наполнившей ров.
Немо погружался в воду, туда тянул вес доспехов и неистовая бестия, которую никак не получалось сразить. Бой человека и зверя был с явным перевесом последнего, оборотень царапал сталь доспех, норовил добраться до горла и сомкнуть на нем свою гротескные клыки, но человек пока еще справлялся с навалившейся угрозой, хотя это с каждым метром погружения становилось все труднее и труднее.
Немо потерял счет времени, он даже и не думал, что способен продержаться столько без воздуха, но желание жить превозмогало. Вот Меч прикасается к груди оборотня, в то самое место, где у него находится сердце, и со всей своей силой Немо вталкивает сталь в грудь бестии, но это еще не конец боя, как известно полуволки имеют два сердца и спокойно могут жить, когда работает хотя бы одно. Казалось, что оборотень даже не почувствовал, как остановилось его сердце, он только тихо взвыл, а мутная вода рва заглушила и это, оборотень только с первобытной силой рванулся в голове северянина и захлопнул на ней свои челюсти. Это не произвело на человека должного эффекта, — по мнению неразумной твари (как бы это глупо не звучало) — голову северянина прикрывал Шлем Ондала, и он не дал осечки, а вот оборотень только потерял пару клыков.
Погружение продолжалось, вода затягивала, как болотная трясина, но Немо не задумывался как он станет спасаться, когда с оборотнем будет покончено, сейчас главное — это убить бестию. Немо снова занес меч, и снова его удар был нацелен в грудь оборотня, но сил, чтобы вогнать меч заново, как это уже один раз получилось сделать, северянин просто не нашел. Но тут помогло другое, тело Немо ударилось о что-то твердое, вмиг погружение прекратилось, «дно» — мелькнуло в голове человека, и именно дно вогнало меч в плоть ликантропа, который всем своим весом сам напоролся на сталь.
Второе сердце бестии остановилось, враг сражен, но что делать дальше?
Немо собрал все свои силы и выбрался из-под тела оборотня, потом стал судорожно срывать с себя доспехи, это оказалось делом не из легких, но, когда от этого зависит твоя жизнь, все остальное становиться неважно. Северянин не потратил и минуты, на то, чтобы остаться совершенно нагим, хотя все это приходилось делать вслепую, на ощупь.
Немо схватил Меч Таэбака и Шлем Ондала, затем начал свою долгую дорогу, сквозь смрадную и непроглядную воду, на верх, чтобы сполна набрать свои легкие воздухом. Густая жидкость-смесь — и что это вообще такое? — преодолевалось очень непросто, в этой воде терялось все чувство ориентации, ты думаешь, что плывешь наверх, к заветному спасению, а на самом деле вплывешь вбок. Но Немо не ошибся с выбором направления, он точно плыл туда, где его встретит пусть и темное, но все же небо.
Немо уже начинал задыхаться, легкие уже стали забывать, как надо дышать, но северянин не переставая плыл, спасая свою жизнь.
И северянин не ошибся, Судьба уготовила ему совсем другую смерть (хоть все же и в водной пучине). Немо выплыл на берег, точнее на воздух, он судорожно набрал в легкие воздух, это жизнь, еще раз смерти осталась позади, Старухе еще раз придется подождать.
Немо не поверил своим глазам, когда ему удалось их отчистить от грязи, или дерьма, — как хотел он выразиться, выплывая из густой жижи, которой был наполнен ров.