Рождение разума. Загадки нашего сознания

Чтобы разобраться в этом нарушении, вы должны прежде всего понять, что зрение — непростой процесс. Когда по утрам вы открываете глаза, все находится перед вами, и легко решить, что зрение является моментальным процессом, не требующим усилий. Но на самом деле все, что мы имеем внутри глазного яблока, — это крошечный искаженный и перевернутый образ мира. Изображение возбуждает фоторецепторы сетчатки, а далее сообщение про ходит по зрительному нерву к задней части мозга, где его анализируют 30 различных зрительных зон. Только после этого вы действительно начинаете окончательно видеть то, на что смотрите. Это ваша мать? Это змея? Это свинья? И такой процесс идентификации происходит частично в небольшом разделе мозга, называемом веретенообразной извилиной, — области, которая оказывается поврежденной у пациентов, страдающих прозопагнозией. В итоге, когда образ распознан, сообщение передается в структуру под названием миндалина, так сказать, «ворота» лимбической системы — эмоциональный центр вашего мозга, позволяющий оценивать эмоциональную значимость того, что вы видите. Может быть, это хищник? Или это добыча, которую я могу поймать? А возможно, это потенциальный друг? Это начальник моего отдела, которого я должен опасаться, или посторонний, не имеющий ко мне касательства, или что‑то крайне банальное, вроде простой деревяшки? Что же это?

В случае с Дейвидом, поскольку его мозг сообщает ему, что эта женщина похожа на его мать, по-видимому, веретенообразная извилина и все зрительные поля у него полностью в норме. Однако, грубо говоря, «провод», который идет от зрительных центров к миндалине, то есть к эмоциональным центрам, оборван в результате аварии. Поэтому он смотрит на свою мать и думает: «Она выглядит как моя мать, но если это так, почему я ничего не чувствую к ней? Нет, она не может быть моей матерью, это какая‑то незнакомка, которая притворяется ею». Учитывая данный специфический обрыв связи, это единственное толкование, которое доступно мозгу Дейвида.

Как можно проверить такую причудливую идею? Мой студент Билл Херстейн вместе со мной в Ла—Холья и Хэдн Эллис с Эндрю Янгом в Англии провели несколько очень простых экспериментов по измерению кожно-гальванической реакции [21] (см. гл. 5)¹. Мы достаточно достоверно обнаружили, как и предполагали теоретически, что в мозгу Дейвида была нарушена связь между зрением и эмоциями. Еще удивительнее было то, что когда Дейвид звонил своей матери по телефону, он сразу же узнавал ее голос. И здесь у него не было обмана чувств. Тем не менее, когда через час его мать заходила к нему в комнату, он снова говорил ей, что она обманщица и только похожа на нее. Причина такой аномалии объясняется разомкнутым каналом, который ведет от слуховой коры в верхнюю височную извилину к миндалине, и, возможно, этот путь не был поврежден в аварии. Следовательно, слуховое узнавание оставалось неповрежденным, в то время как зрительное распознавание исчезло. Это очень выразительный пример того, чем мы занимаемся. Вот когнитивная неврология в действии. Мы берем причудливый, казалось бы, необъяснимый неврологический синдром — пациент заявляет, что его мать обманщица, — и затем приходим к простому объяснению, основываясь на известных нам нервных путях в мозгу.

Наш эмоциональный отзыв на зрительный образ является жизненно важным для выживания, но существование связей между зрительными центрами в мозгу и лимбической системой или эмоциональной сердцевиной мозга поднимает также и другие интереснейшие вопросы: что такое искусство; как мозг отзывается на прекрасное? Учитывая, что речь идет о связи между зрением и эмоциями, а искусство предполагает эстетическую эмоциональную реакцию на зрительные образы, такие связи определенно должны существовать, и это будет предметом следующей лекции.

Заложены ли эти замысловатые связи мозга уже в геноме эмбриона, или они приобретаются в раннем детстве, когда мы начинаем взаимодействовать с миром? Это обращает нас к пресловутым дебатам о наследственности и среде и является центральным вопросом в моем следующем примере, касающемся фантомных конечностей. Большинство людей знают, что это такое. Пациент с ампутированной рукой, потерявший ее в связи с операцией или в результате несчастного случая, продолжает ощущать присутствие этой руки. Хорошо известен пример лорда Нельсона, который ясно чувствовал фантомную руку спустя много времени после ее потери в бою. (Он действительно использовал этот факт как упущенное доказательство существования «нетелесной» души Ведь если рука способна сохраняться при физическом устранении, почему этого не может делать все тело? — спрашивал он.)